же останешься на обед?
— Конечно. Нам же еще столько нужно сделать. И предоставь отца Зои мне. Он никогда не сможет оспорить то, что я ему скажу.
Шейла Бу с нарушением законов гравитации опускает самую весомую часть своего тела на кожаный диван, который в ответ издает почти жалобный скрип.
— И перед тем как мы приступим… — Она упирается в меня пронзительным взглядом. — Скажи, может, тебе уже нравится какой-нибудь парень? Ну же, не глупи. Мы либо сами подберем тебе кого-нибудь, либо, если тебе уже кто-то понравился, я разыщу на него компромат, и тогда мы быстренько организуем твой с ним брак. Так что признавайся!
Ну, вообще-то, у меня был Аман. Три месяца назад. Ничего особенного, мы просто выпили вместе, ну и… хорошо провели время. Аман с тяжелыми веками и насмешливым голосом, который очень умно доставлял мне удовольствие, признавая мое право на собственную жизнь, но не забывая подчеркивать, что он обо всем знает больше меня. А еще он курит травку. По индийским стандартам моя семья считается современной, но не настолько, чтобы допускать подобные интрижки. Или курение травки.
— У меня никого нет.
— Ну конечно нет! — Мама продолжает мять мою голову так, словно решила одержать победу над непослушными волосами любой ценой. — Она же целыми днями сидит в своем офисе, уткнувшись носом в компьютер. Где же ей кого-то найти?! Она даже не ходит со мной на свадьбы родственников.
По идее, индийские свадьбы — это романтические ритуалы, объединяющие новобрачных и их семьи. А на самом деле — женихи и невесты всего лишь дичь в охотничьих угодьях матерей, желающих пристроить своих отпрысков. Стоит вам появиться на чьей-либо свадьбе, как на вас набрасывается стая тетушек самой разной степени родства. Они щиплют вас за щеки, словно вам снова пять лет, тем временем внимательно рассматривая, уж не растолстели ли вы, чтобы втайне гордиться собственными стройными дочерьми. Ну уж нет, спасибо большое!
— Мам, эти свадьбы — такая скука.
— Тише, девочка! — Шейла поднимает пухлую ручку, чтобы заставить меня замолчать. — Я найду тебе кого-нибудь. Видела, какого чудесного мальчика я отыскала для Аиши?
Варун Сетхи, «чудесный мальчик», — наследник хозяина огромной туалетной империи. Говорят, Шейла по секрету рассказывает своим клиентам, что этот юноша по утрам усаживает свою филейную часть на горшок из чистейшего золота, который по окончании процедуры орошает его зад французским парфюмом. Аиша выходит за Туалетного Наследника меньше чем через неделю, а церемония Мехенди[3] будет уже через два дня. Именно поэтому масляному массажу сегодня уделяется столько внимания. Мама пытается усмирить и облагородить мою гриву, чтобы она не опозорила меня на церемонии.
Туалетный Наследник отвечает всем требованиям, предъявляемым к жениху: он исповедует ту же религию, что невеста, говорит на том же языке (из двадцати двух разновидностей) и относится к той же касте: хинди-пенджаби-хатри. Поиск партнеров для договорного брака похож на полеты в космос: где-то там, в необозримом пространстве, существуют вселенные. Далекие и неизведанные, со своими законами и верованиями, традициями и языками. И в каждой такой вселенной на собственных орбитах кружатся мириады разных планет: социально-экономических каст.
Вдобавок Туалетный Наследник образован, состоятелен, имеет хорошие перспективы и у его семьи неплохая репутация. Все это очень важно, потому что никому не захочется выйти замуж и оказаться в семействе нищих, не дружащих с головой.
Так что, как вы уже поняли, от Шейлы Бу требуются ювелирные расчеты, которые сделали бы честь самому Эйнштейну. Основа Теории Относительной Брачной Пригодности звучит так: держись своей планеты, и пусть остальная вселенная идет на все четыре стороны.
Из кухни в комнату начинают просачиваться, плывя к распахнутым французским окнам и будоража обоняние, аромат разогретого растительного масла, кисловатые запахи ферулы и жареных семян горчицы. Еда всегда меняет жизнь в лучшую сторону. И никогда никого не судит.
Шейла Бу принюхивается и удовлетворенно вздыхает. Поглаживая сумочку, словно живое существо, она говорит:
— Прежде чем перейти к поискам мужа, давайте посмотрим, какие фотографии прислали мне другие девушки. Они словно из портфолио супермоделей. — Бросив быстрый взгляд на мое залитое маслом лицо и скользкие волосы, тетушка морщится, затем решительно поджимает блестящие от помады губы. — Просто поглядим, кто составляет конкуренцию нашей Зое. В конце концов, какой смысл заниматься сватовством, если нельзя использовать свои преимущества? Правда?
Мама прекращает делать вид, что увлечена массажем, опускает масленые руки мне на плечи и впивается взглядом в глянцевую фотографию размером восемь на десять сантиметров. Это портрет двадцатидвухлетней девушки по имени Пуджа. Шейла держит снимок прямо напротив моей физиономии.
— Видишь? — интересуется она. — Двадцать два года. Она начала поиски жениха год назад, и я уже показала ее семье шестерых юношей!
«Симпатичная, светлокожая, стройная, домовитая аспирантка по специальности „Экономика и финансы“. Рост — 165 см. Отличная хозяйка, великолепно готовит блюда индийской, тайской, китайской и европейской кухни. Заработок исчисляется семизначной цифрой, но не подвержена излишним амбициям. Придерживается гибких взглядов на карьеру, готова оставить работу ради семьи. У отца свой бизнес, связанный с медью, мать — домохозяйка. Имя профиля в сети „ПенджабиСупружество. com“: Пуджа21. Более подробная информация будет предоставлена при обращении».
С фотографии смотрит модель: пухлые губы и чуть впалые щеки. Никак не могу понять, из-за чего ее кожа так сияет. Фотошоп или качественный макияж? Но как бы я ни изображала отсутствие интереса, не заметить очевидного нельзя: конкурировать с такой девушкой невозможно. У меня обрывается сердце.
— Зоя пользуется тем кремом, который я тебе дала? — спрашивает Шейла у мамы.
— Да. Знаешь, хоть мне и не нравится вся эта мода на осветление кожи, но сейчас, похоже, нам не стоит ни от чего отказываться.
У мамы и тетушки такие мрачные лица, будто они обсуждают последние средства в своем арсенале.
— В общем, он ей пригодится от прыщей, — говорит мама со странным выражением лица.
Они вообще часто обмениваются многозначительными взглядами, непонятными для посторонних. Обе женщины выросли в одном районе и подружились задолго до того, как мама вышла замуж за брата тетушки. Так что это давний союз и, к сожалению, очень крепкий. Держу пари, они знают друг о друге много такого, о чем не рассказывают остальным. Хотя вряд ли в их прошлом было что-то, о чем не стоит рассказывать, уж больно они не похожи на людей с интересной юностью. Ну хорошо, допустим, я знаю пару историй о маме и ее «непослушании», но Шейла Бу? Кроме дурацкого выбора живописи в качестве хобби, о ней больше решительно нечего сказать. Мне иногда кажется,
