что она сразу родилась свахой.
Но этот крем! Его рекламируют как увлажняющее средство, осветляющее кожу сразу на четыре тона. Я — обычная темнокожая девушка из касты пенджаби, которой предстоит выйти на гладиаторский брачный рынок. В нашей семье принято называть мой тон кожи «золотисто-смуглым», словно быть темнокожим равносильно проклятию. Можно подумать, что они изо всех сил старались родить светлокожего ребенка, но у меня оказались другие планы.
В общем, кремом я пользуюсь тоже по своему усмотрению: наношу на лицо раз в неделю, а не каждый день, а остальное выдавливаю в раковину. Один из примеров пассивного бунта.
С фотографии на нас продолжает невинно взирать светлокожая красотка, уверенная, что легко найдет прекрасного жениха. Ее нос, глаза, скулы, все лицо окутаны мягким светом так, что вся она кажется сладкой конфеткой. Она одета в прекрасно сидящий шальвар-камиз,[4] который не скрывает ее стройной фигуры: свободные шаровары, сужающиеся к щиколотке, и длинная розовая туника, настолько узкая, насколько позволяют приличия. Судя по всему, она втянула в себя все, кроме груди, которая выпирает вперед двумя огромными шарами. Наверняка у нее там пуш-апа больше, чем живого тела.
— Надо купить Зое новую одежду. Что-нибудь яркое и выделяющееся. А вот это все просто… — И Шейла замолкает, не в силах подобрать слов к описанию моих свободных пижамных штанов с пингвинами и линялой серой футболки.
Нет, ну вот скажите, кто станет наряжаться в десять утра в выходной, готовясь к масляному массажу?
И напоследок я получаю от тетушки Бу сокрушительную профессиональную оценку: я пухлая. Что в словаре свадебных экспертов означает «жирная» и лишает кандидатку в невесты почти всех шансов на брак. Если только она не пойдет на некоторые компромиссы в выборе жениха. Я же говорила, что я и так привлекаю к себе слишком много внимания, да?
«Жирная», «жирная», «жирная». Это слово я выучила одним из первых и привыкла к нему, как к нелюбимому родственнику, с которым приходится мириться. Иногда, когда мне на глаза попадаются другие толстые девушки, я мысленно замеряю их бедра, животы или ноги и, если они оказываются жирнее меня, не отказываю себе в маленькой радости. Потом мне становится так стыдно, что приходится заедать это чувство большой порцией жирных макарон с овощами и солидным куском кофейного торта из кондитерской «Берди». Ну почему еще никто не додумался организовать Общество Анонимных Едоков?
В общем, погоня за женихом закончилась, еще толком и не начавшись. Я проигрываю по всем фронтам. Понятно, что между возрастом двадцать девять лет и тридцать нет особой разницы, как и между тридцатью и тридцатью одним годом. Так что, если я не выйду замуж за ближайшие три года, меня официально изымут из обоймы. В смысле из сумочки тетушки Шейлы.
Снова раздается дверной звонок, но на этот раз в соседнюю квартиру. С улицы доносятся грохот и звон моторикш, рев двигателей автомобилей и стук молотков. В Бомбее, средоточии вечного шума и движения, начинается очередной день.
— Ачха,[5] Гита, а какой у Зои рост? Сто шестьдесят два или сто шестьдесят три сантиметра?
— А какая разница? — удивляется мама. — Плюс или минус сантиметр?
— Это же целый сантиметр! Каждая капля воды — драгоценность в этой пустыне! — мрачно произносит тетушка Бу, приготовившись к битве за мое счастье.
И мне придется в ней участвовать. А куда деваться?
ГЛАВА 2
ТЕТКИ В ЗАСАДЕ
Сегодня у Аиши будет церемония Мехенди. Поверить не могу, что через два дня она выйдет замуж! Это такое взрослое событие. Вот живешь ты обычной девчачьей жизнью, но в ту же минуту, как семья жениха дает тебе свое одобрение, — моментально приобретаешь статус «женщины». Всё, теперь ты официально признаешься взрослой, к твоему мнению начинают прислушиваться, и вся семья наделяет тебя своим одобрением, хоть ты для этого ничего и не сделала.
Мы с мамой уже почти добрались до банкетного зала. Полчаса назад у нас еще оставался шанс успеть к самому началу церемонии (что по индийским стандартам все равно считается опозданием), если бы какие-то жирные коровы, самые настоящие на этот раз, не перегородили улицу. Члены семьи невесты должны приезжать на такие церемонии за час до начала, чтобы помочь с организацией, а не за полчаса, как почетные гости.
Здание с банкетным залом окружено целым лесом однообразных домов, низеньких и высоких. Их связывают повисшие опасно низко плети проводов, то ли телефонных, то ли электрических. Тарзану здесь точно понравилось бы, если он, конечно, научился бы не биться головой о бетонные стены.
Помещение неярко освещено и оборудовано кондиционером. О счастье! Здесь много ваз с бело-розовыми лилиями и ярко разодетых женщин. Они сидят на красно-белых полосатых диванах, болтая и потягивая фанту, пока мастерицы расписывают сложными орнаментами из хны их руки. Это похоже на крупную ювелирную выставку. Яркое желтое золото в ряду номер четыре — тетушка Мина демонстрирует золотые запасы Индии! Обратите внимание на лучший бриллиантовый образец в двадцать один карат в восьмом ряду. Не забудьте защитить глаза специальными очками, прежде чем подходить к тетушке Судхе и ее драгоценностям!
На нас в шелковом шальвар-камизе обрушивается тетушка Шейла, туника которой украшена сразу несколькими радугами психоделических оттенков.
— Гита! Где ты была? — Она вздыхает с огромным облегчением, обнимая мою мать. — Хвала небесам, ты приехала раньше матери жениха Аиши! У Рамы уже мозгов не хватает на всё. Хотя их и было изначально немного. Ты можешь помочь ей с приготовлениями? А мне надо предупредить художниц-мехенди, чтобы они хорошенько ублажили членов семьи жениха: пусть те почувствуют себя важными.
Рама Бу, моя вторая тетушка, мать невесты и родная сестра Шейлы Бу, по совместительству самый странный человек на этом краю галактики, прогуливается среди гостей, держа в одной расписанной хной руке серебряный поднос и подметая сверкающим свободным краем сари белый каменный пол.
Шейла Бу здесь в своей родной стихии: она вся переливается бриллиантовым блеском.
— Что, эти крошки? — смеется она в ответ на комплимент, сказанный ей какой-то дальней родственницей. — Да это всего лишь маленькое ожерелье-удавка, полдюжины браслетов и три кольца. Все, что покрупнее, мы бережем до свадьбы, да?
Это не считая ее вечной золотой цепочки с золотым же кулоном в виде птицы. Она никогда и никому не позволяет к ней прикоснуться.
— Зоя, иди и сядь возле Аиши, она спрашивала о тебе весь последний час. О, ты в зеленом наряде? Я думала, ты не любишь зеленый! — Она смотрит на меня с изумлением.
Я
