отступая делать выпады против одного. Тут-то и вмешался Сережа Сахаров. Он, видимо, давно наблюдал за нами. Кроме наших встреч с собаками, он уже привёз мне прошлым летом ежа, давал почитать «историю древнего мира», за пятый класс. Мы с ним ничего не говорили друг другу, но чувствовали свою особенность и отличие от других, не типичность.
–А почему вы все против одного? – спросил Серёжа, – Разве это честно?
–Но мы же по очереди, – возразил Вовка.
–Тогда и меня включайте в очерёдность, – сказал Серёжа.
–Но ты слишком силён для нас! – хмыкнул Вовка.
–У тебя с Колей в годах сколько разница?
–Два.
–А у нас с тобой разница в год! Но всё же, я согласен: вся ваша команда против меня. Так пойдёт?
–Пойдёт, – поразмыслив согласился Вовка.
–Отойдём, поговорим, – сказал Каташев, обратившись ко всем «своим».
Вся враждебная компания отошла и стали шептаться и договариваться, как побить шестерым одного. Серёжа и не подозревал, как коварно они могут с ним расправиться.
–Серёга, кто-то один из них схватит тебя за обе ноги, в обхват, а остальные свалят и побьют, – предупредил я.
–Да-а? – удивился Сергей, не подозревая о такой простой тактике и моментально осознал, что ему грозит большая беда, а не лёгкая победа.
Компания вернулась.
–Ну, что? Начнём? – угрожающе предложил Каташев.
–А до каких пор дерёмся? – спросил устрашающе Серёжа, – до первой крови, до первых слёз, а может до первого выбитого зуба?
–Пока кто-либо не признает себя побеждённым! – провозгласил Вовка.
Костя Самаев, между тем, времени не терял, не сводя глаз с ног Серёжи, обошёл и приготовился повиснуть несбрасываемым грузом. Стало ясно, роль груза-клеща, на ногах Сахарова, досталась Косте.
–Отойдём на полянку? – сказал Серёжа и сделал несколько быстрых шагов в сторону.
–Начали!
–Начали!
Костя побежал к ногам Серёжи, но он предупреждённый мною, отбежал и побежал к Каташеву, хитрецу, не нравившемуся никому и стоявшему в стороне. Каташев побежал прятаться в толпу. Толпа к Серёже. Серёжа медленно убегать и, когда кто-то вырывался вперёд, хватал того и мягко, по-борцовски бросал на траву. Тот поднимался и опять преследовал. Бить больно Серёжа не хотел, и драка превратилась в игру. Этот бег длился долго, Серёже уже надоело, и он остановился.
– Предлагаю – ничью.
Мои друзья-враги, уставшие от бега, хотя им и нравилось бегать за таким высоким и сильным мальчиком, согласились.
– Ну и расходимся с временным перемирием. Пойдём, Коля?
–Пойдём.
С того времени и установились наши отношения, и не совсем обычная дружба. Мы вместе дрессировали собак, и Абрек, казалось, всегда исполнял команды хуже моей Стрелки. Очень скоро мы дошли до команды: «Фас!» – и здесь Стрелка никак не желала злиться, но, тем не менее, хватала зубами за фуфайку, рвала и тянула. А вот Абрек, тот сразу хватал зубами, и только оттого, что знал меня, не применял настоящую силу в укусе.
Когда Стрелке было около семи месяцев, я ушёл в книжный магазин, там можно пропадать часами, это была святыня, книжный магазин и библиотека. Забыв о мире, я читал на корешках названия книг и спрашивал у продавца,
о чём та или другая, тогда и появился в дверях Серёжа.
–Коля, – сказал он взволнованно, – твою Стрелку сбила машина.
Я, видимо, побледнел, и меня охватила дрожь, так что Серёжа перепугался.
–Коля, ты чё? Не волнуйся. Она жива, – успокаивал он, – жива, но встать не может. И никого к себе не подпускает. Твой отец пробовал подойти – кусается! Садись на рамку велосипеда, я тебя довезу.
Стрелка лежала в дорожной пыли. Задние лапы не слушались её, а толпа мальчишек пугала. Увидев меня издали, она жалобно и тихо заскулила.
–Стрелка, Стрелочка, – произносил я, ничего не видя кроме её глаз и неестественно отодвинутых задних лап, слёзы и всхлипы сами неслись откуда-то. Тогда я первый раз ощутил настоящее горе и сочувствие. И что бы ни говорили о собачьем интеллекте, я навсегда запомнил, как собака доверяла мне, как разумно ждала помощи. Как я, обернув её курткой, нёс домой, и, когда причинял боль, она взвизгивала, но не кусала. А до того на всех щёлкала зубами. Даже на тех, кто приближался ближе метра.
Как я её выходил – не помню. Выходил и она с искривлённым тазом, и прозвищем «косиножка», через два месяца бегала за мной. Но чувства мальчика изменчивы. На следующее лето, когда Стрелка ощенилась, мама отдала её и щенков Торощину Жоре. Тот отвел собаку в лес и застрелил из мелкокалиберной винтовки, а после перестрелял щенков, тогда ещё слепых.
Но горечи я не испытывал. Да и мама обманула меня, сказав, что отдала её проходившим мимо пастухам. А правду мне открыл через несколько дней Вовка. Он привёл меня в лес, и показал, где лежала в заброшенном шурфе Стрелка и её пять щенят. Тогда мне было одиннадцать лет, а теперь сорок восемь. Теперь у меня вторая собака. Она также имеет зонарный окрас, только не чёрно-серый, как Стрелка, а ещё примешано рыжего. И Рекс прожил рядом со мною почти четырнадцать лет. Он постарел, у него подбегает моча, всё пропитывается ею и воняет. Особенно отвратительно воняет шерсть. Я каждое утро, последние месяцы, мою возле собаки полы, протираю стены, стираю его тряпки, подстилая другие до четырёх раз в день. Всё это делаю с добавлением стирального порошка, дезинфицирующего раствора «белизна», но запах изо дня в день усиливается. И у меня не проходит горечь от приближающейся утраты.
3
Многое связывает нас с собакой. И чувство вины одна из ниточек в этой связи. Я всегда со строгостью относился к Рексу, начитавшись разных руководств по дрессировке, следовал им. А всё ли там правильно и научно. Теперь, имея опыт, я сомневаюсь во множестве правил и советов. Но когда-то, не имея опыта, эти руководства научили понимать поведение собаки, научили общаться с собакой на понятном ей языке – языке, создаваемом при общении и обучении. Собаки, как и люди, бывают умные и не очень, злые и добрые, трусливые и самоуверенные, а воспитание только открывает эти способности. Тестируя Рекса на сообразительность, в полугодовалом возрасте, я получил результат: ваша собака – Эйнштейн в мире собак. Может быть, тестирование было предвзятым?
Купили мы Рекса в тяжёлые для простых людей времена распада СССР. Казахстан отделился, как и все союзные республики, но денег своих не выпускал, поверив кремлёвским бюрократам – ждали новые рубли. Шёл 1993 год. У всех бывших союзных республик были свои деньги. А в Казахстане старые, обесцененные рубли.
