— А по правде?
— А по правде меня зовут Джи.
— Джи?
— Вообще, мое имя Джузеппе. Но мама в детстве просто называла первую букву моего имени — Джи. Ты тоже можешь звать меня Джи.
Синди улыбнулась:
— Итальянец?
— Наполовину.
— Прикольно. А меня зовут Синди.
— Я знаю.
— Откуда?
— Я давно тут сижу.
— Ты к кому-то пришел?
— Нет, я — к тебе.
Она немного помолчала, обдумывая его слова, и повторила свой первый вопрос:
— А ты кто?
Вместо ответа Джи вытащил из кармана кожаной мотоциклетной куртки (и как можно носить куртку в такую адскую жару?) ее любимого Ангела.
— Твое?
Непроизвольно она дернулась навстречу ему и перевернулась с кровати на пол.
— Отдай!.. Ой!.. Вот черт!.. Спасибо, но я могла бы и сама…
Джи тут же оказался рядом и помог ей подняться. Синди чувствовала себя превосходно, но на его руку все равно оперлась: приятно же, когда такой красивый парень помогает тебе подняться и даже чуть-чуть обнимает.
Однако, взглянув на Ангела, она снова переполнилась суровостью:
— Зачем ты достал его из моей сумки? Кто тебе разрешил копаться в моих вещах?!!
Светло-ореховые глаза Джи налились обидой:
— Да не доставал я! Он выпал там, на дороге, где тебя сбила машина, а я подобрал.
— Чего-чего?
— Да ничего. Ехал мимо, зачем-то остановился, потом смотрю — ты… а он выкатывается из твоей сумки прямо мне под ноги. Думаешь, легко вот так просто оставить и уйти?
— Чего-чего?
— Да что ты заладила?! Просто решил отдать!
— Я не понимаю. Ты приехал сюда со мной после аварии? Это ты меня сбил?
Джи сокрушенно вздохнул:
— Если бы!
— Тебя так расстроило, что меня сбил кто-то другой?
— Да нет, просто полицейские замучили, отняли скутер. Обидно. А я ведь ни при чем, просто рядом стоял. Попал под горячую руку… В общем, это уже не важно.
— А кто меня сбил?
— Не знаю, придурок какой-то обкуренный. Его забрал шериф. Кстати, шериф хотел, чтобы ты написала какую-то бумагу, что тебя сбили и все прочее.
Синди поморщилась:
— Я полицейских не переношу. Органически. Да и мне, если честно, сейчас не до шерифа.
— Я сам не люблю полицейских. Но таковы правила.
— Да плевать я хотела на эти правила! У меня завтра первый экзамен, между прочим! Ты думаешь, мне интересно проторчать полдня в полицейском участке?
Джи посмотрел на часы:
— Тогда тебе пора уходить, потому что он собирался быть в больнице в семь. Это я подслушал.
— А сейчас сколько?
— Половина.
Синди моментально забыла о головной боли, соскочила на пол и начала лихорадочно снимать больничную одежду:
— Черт, какая неудобная! Где мои шорты? Вообще, где мои вещи?
— Не знаю. Наверное, вот они.
Синди стащила с себя фланелевую рубашку и, стоя в одних трусиках, без лифчика, начала натягивать шорты прямо перед Джи. Ей было наплевать, как она выглядит, лишь бы успеть смотаться от полицейских, которые если привяжутся, то точно не отвяжутся. А ей сейчас нужно ловить удачу за хвост, а не разглагольствовать о правах потерпевшего…
— Отвернись… А впрочем, мне все равно!
Она застегивала шорты, а Джи смущенно отводил глаза в сторону:
— Извини.
— Ничего!
— Ты очень кра… Тебе очень идет… В общем, извини.
— Все! Я готова! Побежали!
— Что?
— Я говорю: побежали! Что уставился?!
— А-а… да. Побежали. Постой, а документы?
— Какие документы?
— Медицинская карта и прочее.
— Какая карта?! Плевала я на карту! — Синди зачем-то тащила Джи за руку, словно без него побег был невозможен.
— Но как же… А вдруг она пригодится? Страховка…
Синди резко остановилась и уперла руки в бока:
— Я тебя что-то не пойму! Ты прислан меня задержать?
Джи молча дышал ей в лицо. Его нос касался ее лба, а ее челка щекотала ему щеку. Постовая медсестра с умилением смотрела на эту сцену.
— Нет. Пойдем.
— Вот и пойдем! А хочешь — оставайся! Может, они тебе скутер отдадут!
— Нет, зачем мне… Нет, я — с тобой.
В молчании и почему-то держась за руки, они поспешно вышли на улицу. Полицейских пока нигде не было видно. Лишь когда госпиталь остался позади метрах в пятистах, Синди немного расслабилась.
— Уф-ф-ф!!! — Она упала на лавочку в сквере и, обмахиваясь ладонями, тяжело дышала. — Ну и жара!
Джи осторожно разглядывал ее и, кажется, в одежде тоже находил весьма привлекательной. Во всяком случае, когда он исподтишка бросал взгляд на ее профиль, глаза его восхищенно лучились, словно у человека, впервые увидевшего русалку. Синди и вправду чем-то напоминала этот сказочный персонаж, во всяком случае, в школе ее дразнили именно так.
— Слушай, а как тебя пропустили в палату?
— Я сказал, что я твой брат.
Она улыбнулась:
— Тебе поверили?
— Ну… мы же немножко похожи. У тебя вон тоже волосы светлые. И глаза красивые… И профиль…
— То есть?
Джи смутился:
— Ну то есть… Они же не разглядывают. Я сказал, что у меня твои ценные вещи… Это ведь ценная вещь? — Он снова вынул из кармана Ангела.
Синди схватила его и быстро убрала в сумку.
— Это талисман, — тихо сказала она. — Я ношу его с собой с семи лет.
— А сейчас тебе сколько?
— Двадцать.
— Ой, извини, это нескромный вопрос.
— Да ничего. Это когда стукнет два раза по двадцать, будет нескромно. А сейчас мне нечего скрывать.
Они немного помолчали.
— А ты неплохо передвигаешься для человека, которого несколько часов назад сбила машина.
— Да я уже забыла об этом. Мне завтра нужно быть в форме.
— Завтра экзамен? Куда поступаешь?
Синди открыла было рот и тут же закрыла его. Необъяснимое чувство заставило ее не говорить Джи про свою мечту.
— Э-э-э… Я поступаю на театральное отделение… В этот, как его…
