— Стою, — ответил я. — Костя. С кем говорю?
— Який Константин? — с немецким акцентом спросил голос. — Я есть не слышать о тебе? Окюда ты?
— Из избы в лесу от деда Михаила, — честно ответил я. — Тут кроме меня никого не было?
— Кто есть таков дед Михаил?
— Михаил Евгеньевич, такой старик в инвалидном кресле с сильным телекинезом, — ответил я задрав голову. — Это он меня сюда направил.
— О… Я понимать. Подожди, сейчас открыть калитка.
Неизвестный за стеной стал куда-то спускаться, однако дверь открылась не сразу, он с кем-то оживлённо говорил, а потом в воротах открылась небольшая калитка.
— Заходь, — раздался уже русский голос. — А ты немчура сдвинься и с мушкета не шмальни по случаю.
— Ифан! Я не являться идиот, как ты думать!
— Я не говорю, что ты идиот, я говорю, что ты на радостях жамкнешь по спусковому крючку!
— Я быть аккуратен.
— Я вхожу, — прервал я их словесную перепалку. — Топор подам рукоятью вперёд. Ваня, отбери ты у этого Ганса ружьё, он говорит, как дворянский учитель в первом поколении — или в тебя попадёт, или в меня, или сам пораниться.
За калиткой раздался уже коллективный смех, а неразборчивое бормотание немца. Я аккуратно просунул топор рукояткой вперёд, а затем зашёл сам.
За калиткой как я и ожидал стояло несколько человек — вытянутый по струнке с неестественно прямой осанкой блондин сорока лет в распахнутом сюртуке, жилетке с часами на цепочке, брюках которые напоминали штаны кавалериста и шляпе с загнутыми полями. Ружьё было при нём, к счастью упёртое прикладом в землю. Очевидно тот самый немец.
Мужик с густой бородой и прямым пробором. Из одежды на нём был фрак, такие же штаны как на немце и сапоги с отворотами. В одной руке у него был шестигранный фонарь со свечой, а во второй старинный пистолет.
Если немец напоминал какого-нибудь пастора или учителя, то этот человек напоминал гусара.
Третьим был человек в коротком жилете, щегольской белой рубахе, короткими волосами и аккуратными усами. Ассоциация сразу была с каким-нибудь титулярным советником или писарем.
— Топор у деда взял. С обещанием вернуть, — сказал я. — Мне его ещё ему возвращать. Сдавать?
— Добро, — кивнул гусар. — Откуда идёшь?
— Из Новосибирска. — ответил я.
Разобраться бы ещё, что можно говорить, а что нет. За местного я точно не сойду, как ни буду стараться.
— Милостивый государь, как вы сюда попали? — напряжённым голосом спросил «титулярный советник».
— Была воронка, — коротко ответил я. — Потом я падал. А потом вынырнул, а подо мной мной был пруд. А потом исчез.
— Даст ист… — пробормотал немец. — Прорыв за столько лет. Новый человек. Друзья мои. Это есть событие.
— Да кстати. Сюда никто до меня не приходил?
— Приходили, — убрал пистолет «гусар». — Час назад. Пошли к мэру.
Глава 2. Мэр
— Где? — спросил я.
— Кто-то отдыхает, а кто-то у мера отчитываться, — ответил бородач. — Тебя как кстати звать?
— Костя.
— Захар.
Я пожал протянутую руку.
— Прохор, — представился второй.
— Петер[1] Мейер, — протянул руку немец представившись полностью — отчество говорят только в России. — Искренне рад видеть нового человека. Какой сейчас год… Там?
— Две тысячи двадцать первый.
— Ох, — только и вздохнул немец. — Я — анахронизм.
— Пошли, а то он тебя до смерти заболтает, — поторопил меня Захар.
— А что мэр не спит? — спросил я.
— Так сейчас день, — посмотрел на часы Захар. — Или точнее время бодрствования. Так-то всегда сплошная ночь. В любое время. Аж тошно.
Мы некоторое время шли по мощеной мостовой мимо аккуратных зданий архитектуры прошлого века. Если бы не спаянные события и вечная ночь — точь-в-точь благоустроенный европейский городок. Ну или поселок.
Дом мэра отличался от других только тем, что был двухэтажным. В остальном такой же флюгер на крыше, такая же труба, та же мощная дорожка от забота и те же шестигранные фонари.
Дверь открыл пожилой господин во фраке, с прямым пробором и осанкой потомственного дворецкого.
— Новый человек, Семён Васильевич, — кивнул ему Захар.
— О? Вот как? — даже слегка удивился Семён Васильевич. — Входите господин…
— Константин, — подсказал я. — Ветров.
До меня не сразу дошло, что господин — это не значит благородный, а используется в значении «гражданин». Первичная форма обращения, которая ушла с прошлым веком.
— Входите господин Ветров, — кивнул дворецкий. — Обувная стойка слева.
Я разулся.
Семён Васильевич щёлкнул пальцем и все свечи в коридоре разом вспыхнули. Круто. Значит Семён Васильевич одарённый со стихией огня?
Мы миновали коридор и вошли в небольшую комнату с диванами и бильярдным столом — похоже гостевая комната.
— Подождите немного. — кивнул Семён Васильевич щелчком пальцев зажигая разом все свечи и гася те, что в коридоре. — Сейчас я подымусь к Михаилу Фридриховичу и доложу о вас.
У него там кабинет? Или спальня? Судя по запахам совсем рядом кухня.
Я ожидал, что мне придется ожидать довольно долго, но вопреки мэр спустился почти сразу — ровно за то время, которое требуется подняться из-за стола и спуститься по лестнице. За это время я успел мельком оглядеть бильярдную. Мда, если продать всю эту старину на современном рынке, то наверняка можно купить дорогой автомобиль.
— Здравствуйте господин Ветров, — устало кивнул мне мэр.
Выглядел он лет на пятьдесят, был среднего роста и слегка полноват.
Я молча пожал ему руку.
— Это правда, что вы только что прибыли в… Это мрачное место?
— Ага. — кивнул я. — Сейчас там 2021 год, Новосибирск — столица.
От этих слов мэр заметно погрустнел.
— Что ж, молодой человек, не дело нам здесь стоять, давайте пройдемся в столовую и поговорим на сытый желудок. Не думайте отказываться — хорошая пища здесь редкость, как впрочем и обычная пища, иногда неизвестно, когда получиться пообедать в следующий раз.
— Тогда не стану отказываться, — кивнул я.
Что-то все это слишком мрачно звучит.
Столовая была небольшой, но с той же старинной роскошью, длинным столом и стальными колпаками-крышками над едой. Стол был сервирован на двоих, однако полноватая женщина средних лет продолжала раскладывать вилки-ложки.
