С Ксенией Галка скандалит по‑страшному, только я могуее урезонить. Галка удивляется моему спокойствию, просто после жизни сосвекровью мне уже все нипочем. С Ксенией я всегда во всем соглашаюсь, и онасразу успокаивается. Но у Галки характер горячий, она, как Баба Яга, всегдапротив. Атмосфера в квартире была бы невыносимой, если бы полгода назад, когдаКсения в очередной раз жила у дочери, ей не позвонили из собеса. Им требовалосьчто‑то уточнить, и тогда мы узнали потрясающую вещь: Ксения по паспортуоказывается не Ксения, а Ксантиппа! Мы пришли в полный восторг, а Галка,предварительно выяснив у меня, что Ксантиппой звали жену Сократа, страшно злуюи сварливую бабу, по приезде Ксении пошла в атаку.
— Ксантиппа Павловна, как вам ваше имя подходит!
— Ксантиппа Павловна, а мужа вашего не Сократом звали?
Старуха, услышав ненавистное имя, переменилась в лице иудалилась в свою комнату. Мне даже стало ее жалко — удружили же родителичеловеку!
Галка бурно праздновала победу:
— Все, теперь она у меня будет шелковая! А то ишьразошлась, мочалка старая!
Это еще самое мягкое из Галкиных выражений, бывают и похуже.Галкин муж Сергей очень уважает меня за то, что я не позволяю ей ругаться ихорошо влияю на детей.
Отпуск у меня был запланирован в августе, ближе к концу, имы заранее сговорились с Ленкой Кузнецовой, моей школьной подругой, взять детейи поехать в Болгарию на Солнечный Берег. В конце августа там самый сезон, аСолнечный Берег — лучшее место для отдыха с детьми, там куча всяких аттракционов,водных горок, бассейнов и прочих детских радостей. Но Ленка моя отличается тем,что стоит ей купить билет на самолет, и на всей Европейской территорииустанавливается нелетная погода. Это к примеру. В данном случае погода былавполне сносная, но Ленка прокололась с загранпаспортом, он у нее как раззакончился, и надо было оформлять новый. А эта растяпа спохватилась в последниймомент. Нашла турфирму рядом со своей работой, там были очень обаятельныесотрудники. Они гарантировали ей, что паспорт будет готов максимум через три.недели, а до отпуска оставалось еще полтора месяца, — в общем, все хорошо.Она спокойно ждет свои три недели, идет за паспортом, а ей эти обаятельные людиговорят, что в ОВИРе паспорт немножко задерживается и не могли бы вы зайтизавтра. Она заходит завтра, потом послезавтра, потом на следующей неделе, потомпосле дождичка в четверг… Потом я ей говорю, что пора уже идти выкупатьпутевки, а у нее еще нет паспорта. Я понимаю, в этой турфирме очень обаятельныелюди, но я не могу перенести свой отпуск, потому что в октябре сдачаквартального баланса и прочей налоговой пакости и мне кровь из носу надо бытьна работе.
В общем, я тянула до последнего, потом все же махнула наЛенку рукой и полетела в Болгарию одна, то есть не одна, а с Аськой. А Ленка досих пор ходит в эту несчастную турфирму. Такой уж она невезучий человек.
Но речь не об этом. Прилетели мы с Аськой в Болгарию, а тут,как назло, жутко похолодало. Ей‑богу, у нас в начале сентября так холодноне бывает, а тут все‑таки — юг, Черное море!
Я натягиваю на себя все теплые вещи, какие есть, и сижу убассейна, клацая зубами. Потому что мою морозоустойчивую дочь все равно невытащить из воды. Ну а я сижу в шезлонге, заворачиваюсь в купальное полотенцеповерх свитера, пью кофе по‑турецки и изо всех сил изображаю наслаждениеотдыхом, чему несколько мешает телевизор, откуда ежечасно нахально сообщают,что в Санкт‑Петербурге двадцать шесть градусов выше нуля и ветер южный.
Я размышляла о том, что так ли не повезло моей подругеЛенке, конечно, отпуск у нее сорвался, но зато деньги целы. Ну ладно, я все‑такив отпуске, могу на две недели забыть такие страшные слова, как счет‑фактураи товарная наценка, а это уже чего‑нибудь да стоит.
Я любовалась своей дочкой, которая с визгом съезжала в бассейн,и тут ко мне подкатился какой‑то нахальный соотечественник прилично запятьдесят, разя французским одеколоном и стряхивая невидимые пылинки с рукавапиджака от Версаче, и начал клеиться, по выражению Галки, внаглую. Не знаю, чемя его привлекла — я же так плотно упаковалась от холода… Разве что полотенцеему очень понравилось. Я продолжала пить свой кофе уже без всякогоудовольствия, с тоской поглядывая по сторонам, потому что далеко уйти я немогла — Аська‑то в бассейне. Потом я заметила неподалеку на соседнемшезлонге даму, интересную такую даму, примерно от тридцати до сорока, всемхорошую даму. Она смотрела на меня с явным сочувствием и вдруг громко сказалаэтому престарелому ловеласу:
— Простите… молодой человек, это не вас там жена ищет?Полная такая…
Его как ветром сдуло.
Мы с дамой посмотрели друг на друга и рассмеялись. Потом яее поблагодарила, а она и говорит, да вы откуда, — да я из Питера, —да что вы, я тоже из Питера, — а вы здесь первый раз, — нет непервый, но с погодой так вышло впервые, а это ваша дочка, — да,моя, — какая славная, да вы не бойтесь, у меня глаз не дурной, — дачто вы, я в эту ерунду не верю, — а что вы делаете по вечерам…
Слово за слово, так мы и познакомились с Валентиной. Вотпуске большое дело, если есть с кем перекинуться словом и оставить ребенка надвадцать минут, и вообще вдвоем чувствуешь себя гораздо увереннее, именнопоэтому мы и собирались ехать в отпуск вместе с Ленкой.
У Валентины оказался такой интересный талант — все прочеловека выведать, ничего ему про себя не рассказывая, так что к концу отпускаона была полностью в курсе всех моих дел, так сказать моих успехов в работе исчастья в личной жизни, а я про нее только знала, что она замужем, и то толькокогда прямо спросила — тогда она ответила, и то совершенно односложно — да,замужем, и все.
Нельзя сказать, что весь отпуск мы были с ней неразлучны.Встречались мы каждый день, но ненадолго. Она играла с Аськой, но неумело,чувствовалось, что с детьми она никогда не имела дела. И вот, когда я опятьсидела в шезлонге на берегу бассейна, мне как‑то пришла в голову мысль, ачто же, собственно, Валентина здесь делает? Из каких‑то крупиц разговорамне удалось выяснить, что у нее свой собственный бизнес, какой уж — я не знала.Она сказала, что приехала одна. Чтобы ото всех отдохнуть. Странно… Отдохнуть —на детском курорте? И потом, я работаю не в продуктовой лавочке, в магазинеимпортной сантехники, очень, кстати, дорогой. И хоть непосредственно спокупателями я не общаюсь, но все же глаз у меня наметан. Ребята у нас вмагазине видят клиентов насквозь и с порога определяют, кто что купит и насколько. Во‑первых, это, конечно, машина. А если не машина, то зимой уженщин — шуба, а летом — повадки. Бывали, конечно, случаи, когда из шикарного«кадиллака» вдруг выпадали мужичок сельского вида и бабуля с клюкой илинемолодая тетенька в лыжной куртке покупала мебель для ванной ценой стодвадцать восемь тысяч. Но это редко.
Так вот, по повадкам и внешнему виду Валентины я сразу жепоняла, что она женщина весьма обеспеченная. Такие отдыхают на Канарах, наМайорке, плавают с аквалангом в Красном море, как нас соблазняет реклама. АБолгария — это для таких, как я, которые работают по найму и живут на зарплату.И нечего ей здесь делать. Конечно, у богатых свои причуды, но… Но Валентинапроизводила впечатление женщины, которая твердо знает, чего хочет, иногда это вней было слишком явно заметно.
