Не только ржавчина отравляет вкус еды. Ян был совсем не против пельменей, скорее, осознание того, что это не он сам выбрал себе такое меню, было той самой, вызывающей аллергию специей.
До ближайшего ТЦ, пришлось ехать на автобусе. Семь остановок на тралике, которые методично объявлял диктор. Подъем на эскалаторе. Полки с едой, небольшая корзинка, содержимое которой после переместилось в рюкзак. Терминал, который выдал купюры. Еще одна остановка на маршрутке. Пара сигарет в парке и наконец-то ключи перекочевали к нему в карман, а деньги, напротив, к бывшему обладателю тачки. Потрепанный «форд» и бит и крашен, но главное, что на ходу. Ян вернулся к дому, когда вечер уже медленно перерастал в ночь. Машинально поднял глаза на свое окно.
Темно.
Только в соседской квартире свет горел во всех комнатах.
Сегодня вроде суббота?
По субботам подростки обычно ходят на дискотеки, штурмуют местные бары.
Хотя, Ян наверняка не знал, чем занимается нынешняя молодежь. И только открыв дверь в сырой подъезд, он понял, что детки решили оторваться дома. Дешево и сердито. Ему было плевать. И даже громкая музыка особо не бесила. Кажется, у них играла «Баста», а он вполне терпимо относился к Вакуленко и его музыке.
«Медлячок, чтобы ты заплакала,
И пусть звучат они все одинаково.
И пусть банально и не талантливо,
Но как сумел на гитаре сыграл и спел».
В голове всплыл образ соседки, которую сейчас сто пудово прижимал к себе хилый одноклассник, лапая ее задницу.
Ян открыл оба замка и закрыл их следом. Включил в прихожей свет. Разулся. Вытащил из рюкзака пару рыбных консерв, десяток стиков с кофе, пакет сахара, майонез, и четыре бич-пакета. Не итальянская паста, но тоже сойдёт. Из холодильника неприятно пахло старостью и резиной. Он убрал туда продукты, включая на кухне свет, и напрягся, когда в дверь постучали. Гостей он не ждал. Музыка из соседней квартиры все так же долбила, заставляя стены вибрировать, а в идеально круглом, но мутном глазке, отображался силуэт его новой знакомой, если это так называется. Ее руки были заняты двумя банками с пивом, а взгляд был устремлен прямо в глазок. Ян потянулся к дверной ручке, но после одернул пальцы, возвращаясь в комнату. Соседское дружелюбие?
Нет, не слышал.
Если сейчас его проявить, то дотошная малолетка не отстанет. Ему это точно не было нужно.
Ян распахнул форточку и закурил, глубоко вдыхая дым. Из соседнего окна разносился громкий смех и такой же визг.
Стало немножко грустно, что он не может вот так же. Беззаботно отрываться, пить пиво, запивать водкой, не переживая об утренней головной боли, трахнуть какую-нибудь девчонку, которая первая клюнет на его улыбку.
Но молодость медленно, но уверенно подходила к концу, передавая эстафету зрелости.
Снова громкий стук, заставил его вздрогнуть и выбросить недокуренную сигарету.
Она дура? Не понимает, что он не хочет дружить? Все-таки стоило открыть дверь, и послать ее на хер, чтобы уж наверняка отвадить ее. Чтобы она больше даже не смотрела в сторону его квартиры. Назойливая, осмелевшая соседка. И скорее всего, уже очень пьяная.
Ян подошел к двери, но вместо милой мордашки, увидел злое, перекошенное, и уже давно не юное лицо. Стук в дверь повторился, скорее не стук, а непомерный грохот.
— Открывай, я тебе сказала! Что это вам гадюшник какой-то что ли? Я вызвала наряд полиции, когда уже это все прекратится?!
Ян открыл дверь, встречаясь лицом к лицу с пылающей агрессией женщины.
— Выключи музыку, я тебе сказала! — толкая в грудь, завопила она.
— Какую, бл*дь, музыку? — Ян грубовато отодвинул её, выходя на лестничную клетку.
— Это не у тебя что ли? — на мгновение на лице женщины появилось смятение, но также быстро исчезло. — Да наплевать мне, у тебя или не у тебя, сдают квартиры хрен пойми кому, а мне потом сиди и терпи, пока на голове прыгают? Твой адрес я назвала, иди и разбирайся, — размахивая руками прокричала она. — Жди.
Ян, опешивши, посмотрел в спину обтянутую затасканным халатом.
Снял, мать его, квартиру в тихом неприметном райончике. Музыка, казалось, стала играть ещё громче, а снизу послышались крики той же женщины:
— Слышите, вы слышите, что происходит? Сколько я должна это терпеть? И никто не выходит. Как всегда. Сидят все и терпят!
Ян прикрыл веки, понимая, что знакомство с соседкой все-таки придется устроить.
Он всего лишь пойдет, попросит ее выключить музыку или хотя бы сделать тише, чтобы бабка угомонилась.
Конечно, он решил, что, скорее всего, она блефует, и никакой наряд вызван не был.
Но вскоре, на площадке, послышались шаги и мужские голоса.
— Твою мать, — он дернул на себя дверь, которая оказалась открытой, и на секунду зажмурился от разъедающего дыма, который был повсюду. Он захлопнул дверь и прильнул к глазку.
Так и знал.
Пару полицейских в форме, не обнаружив звонка, начали тарабанить в его квартиру.
Потом до одного из них видимо дошло в чем дело, и он повернулся к двери, из которой доносился весь шум.
Ян отпрянул от глазка, прежде чем услышал стук, пробираясь внутрь и расталкивая пьяные тела. Сколько их здесь было? Человек двадцать? Целый класс что ли собрали?
В коридоре кто-то бесстыдно сосался, готовясь к следующему этапу, в большой комнате стоял хохот, кто-то задел его плечом, врезаясь в стену. Ян оглянулся на приоткрытую дверь, возле которой уже маячил рукав полицейской формы.
— Эй, а ты кто такой? — его затормозил какой-то длинный с пучком волос на макушке, — че вылупился, ты кто такой?
— У вас там гости, — Ян похлопал его по груди, направляясь дальше в кухню. Сейчас он чувствовал, что его загнали в угол. Чертова детвора, он бы передушил каждого своими руками, а на десерт оставил бы зачинщицу. Рука сама непроизвольно схватила нож. Черт бы подрал все происходящее. Мысли суматошно петляли в голове. Какого хрена он вообще зашел сюда? Нужно было подниматься на этаж выше или вообще не вылезать из квартиры.
— Есть кто дома?
Раздался тупейший вопрос из всех возможных, когда он устало осел на подоконник, глядя в дверной проем, ведущий в коридор, а потом и на лестничную клетку.
Мира зашла на кухню, чтобы выбросить пустые банки, которые ее гости разбрасывали, особо не церемонясь. То, что чем больше поддерживать порядок в день вписки, тем меньше убирать на следующий день, она уже давно усекла.
Но так и застыла, не дойдя до мусорки и сжимая в руках несколько банок.
Новый сосед сидел на ее подоконнике, вальяжно раскинув ноги.
— Привет, я заходила к тебе, — начала было она, оставляя дурацкие банки и поправляя хвостик на голове.
