Я задержалась на кухне, поглощая холодное лакомство, призванное заморозить гладиаторское сражение в голове. Сладость сделала меня немного добрее. По крайней мере, мне больше не хотелось ударить кого-нибудь ложкой или выесть ею чей-нибудь мозг.
Когда я вернулась с баночкой мороженого в одной руке и колой — в другой, половина попкорна пропала, диски, сохранившиеся еще с незапамятных времен, были разбросаны по полу, а на журнальном столике лежали запчасти моего телефона. Я могла бы сказать, что к нам ввалились грабители. И это действительно было так. Вернее, на деле грабитель был только один. И похищал обычно сердца.
— Должно теперь работать, — донесся до меня его голос. Бен протянул руку ладонью вверх, даже не оборачиваясь на меня: — Симка?
Я хотела было напомнить, что она затонула не без его участия, но быстро поняла, что речь о ее временной замене. Старую симку оказалось несложно отыскать, в отличие от всего остального в нашей квартире. Она была в единственном ящике с хотя бы намеком на систему. И это именно намек, так как в этом ящике все еще хранятся розовый камушек, который раньше был жвачкой; пинцет, который Келли искала последнюю неделю; и та самая сим-карта, которая была предана мною — заменена на новую несколько лет назад.
Комната у нас с Келли одна. Наш уютный мирок с кружевными трусами на стульях и плакатами Генри Кавилла на стенах. Наша собственная Нарния, в которой сложно что-то найти и при этом легко потерять. Наша маленькая каморка, в которую мы дружно никого не пускаем, дабы не прослыть свинками.
Уборку не любит ни одна из нас. Мне следовало догадаться, что Келли не просто так затеяла ее сегодня. Однако моя голова была так забита собственными проблемами, что я даже не придала этому значения.
«Лишь гостиную и кухню», — говорила она. Надо было ей не помогать. Может, подруга сдалась бы и не пригласила брата в тот ад для Золушки, которым была наша квартира несколько часов назад. Но нет же, моя совесть вопила, что нельзя просто сидеть и смотреть, как горбится Келли. Страдать — так вместе.
Впрочем, как только моя подруга спрятала орудия пыток (пылесос и швабру), я все же разбросала немного одежды по периметру гостиной. Идеальная чистота бывает только в операционных и белых комнатах для душевнобольных. Поживешь в полном убранстве немного — и вскоре, весьма вероятно, станешь постояльцем одного из этих мест.
Когда мой телефон снова собрали (в очередной раз — самый настоящий Франкенштейн) уже привычные для него руки мастера, мы начали диагностику. Один звонок от Келли — принят, еще один — принят. На экране высветилось: «Опасность ЗППП», и я быстро сбросила, чтобы Бен не увидел, как раньше был у меня подписан. Но я нажала красную кнопку недостаточно быстро.
— Опасность ЗППП? Серьезно?
В его голосе не было и намека на обиду. Более того, вокруг глаз цвета ликера пролегли лучики солнца.
Меня опьяняли эти глаза. Вернее, могли бы, но нет. В этом плане я самая настоящая трезвенница.
— А как я у тебя была подписана? — поспешила перевести стрелки я.
Уголок его губ дернулся.
— Лоис.
Не могла отделаться от чувства, что это не совсем правда. То ли это не в его стиле, то ли просто я отказывалась верить, что одна такая злыдня.
— Мы начнем когда-нибудь смотреть фильм? — Келли втиснулась между нами, прерывая зрительный контакт. Она облизывала ложку, уплетая мое фисташковое мороженное.
— А как же, — я кивнула, и решила вспомнить о вежливости: — Спасибо за починку телефона, Виктор [1].
— Всегда к твоим услугам. Кстати, я регулярно проверяюсь, — осведомил меня Бен. — Вчера только получил результаты последнего обследования. Чист, как тетрадь Келли с конспектами по менеджменту.
— Я бы попросила не вплетать меня в это, — выставила предупреждающий палец девушка. — Хотя рада, что ты здоров, братец.
— Я тоже. И да, Лоис, доктор Кваттроки передавала тебе привет.
Ах, доктор Кваттроки. Жаль, повод нашего знакомства был и близко не таким веселым, как эта женщина.
Примечание:
[1] Виктор Франкенштейн — главное действующее лицо романа Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818).
3
Позже в тот же вечер раздался телефонный звонок. Бен поставил на паузу кино — мрачное, как мой сегодняшний день — и слез с дивана, устроив нам с Келли легкое покачивание.
— Да, прости, друг, — он провел рукой по шоколадным волосам, взлохматив их больше обычного, — я пас. Нет-нет, я с Келли и Лоис.
— Кто звонит? — шептала Келли.
— Том, — отозвался Бен, — намечается вечеринка по случаю окончания учебного года.
Да, у нас тоже такая намечалась. Девичник. И его самым наглым образом сорвали.
Вообще удивительно, как Бенджамин Бенкс умудряется даже через два года после выпуска оставаться своим среди студентов нашего университета. (Хотя учитывая, что вечеринку устраивает Том Форд, там будут ребята и из других учебных заведений.) У него определенно дар поддерживать крепкие связи.
Чтоб вам стало ясно, это говорит та, которая только что закончила третий курс, но узнает о праздновании от Бена. Нас с Келли вот и не подумали позвать. Впрочем, мы довольно громко заявляли, что объедимся мороженного, дабы отморозить те небольшие участки мозга, которые еще не успели атрофироваться после летней сессии. Может, они решили, что нам лучше не мешать с этим делом? Все же отбирать у женщин возможность наслаждаться сладким — большой грех.
— Сегодня? Сейчас? — Келли подпрыгнула на диване, и мне стало абсолютно ясно, что она с радостью променяет неугодный ей фильм на вечеринку.
Я бы даже не сильно сопротивлялась. Любительницей вечеринок Тома Форда я, конечно, не числюсь (как, впрочем, и любых других конвульсий подвыпившей молодежи под зубодробильные миксы студентов факультета искусств), но что-то эти психоделические кадры из «Звонка» уже начали действовать мне на нервы. И все потому, что вместо «камня» мы с Келли обе решили показать «бумагу». Она — чтобы похвастаться новым маникюром, я — в надежде, что Бен по своему обыкновению выберет колодец. Ну, словом, я ошибалась. Это стоило мне выбора фильма. Никаких тебе обнаженных красавчиков, если один из них сидит неподалеку. К тому же, более чем одетый.
— В доме Тома Форда? — длинные ноги Келли мельтешили перед лицом, пока я пыталась спасти остатки попкорна от ее восторженных подпрыгиваний.
— Да, хотите пойти?
Глаза Бена метались между мной и Келли. Его сестра схватила меня за запястье и с визгом маленькой девочки потащила в наш личный склад хлама. Одеваться, видимо.
— Мы будем через полчаса, — ответил Тому Бен, восприняв это как знак согласия.
— Час, — поправила его Келли, захлопнув дверь.
Она тут же схватилась за телефон, набирая номер. Я почему-то даже не сомневалась, чей.
