Такой серьёзный, участливый взгляд чёрных, как бездонный колодец, глаз.
Когда не требовалось, Амелин понимал всё без слов, а теперь тупил, как умственно отсталый.
— Ничего.
— Хорошо. А то мне показалось, что ты расстроена.
На нашей ветке я так крепко заснула, что, когда он меня разбудил и вывел из вагона, долго не могла сообразить, что происходит и как мы там оказались. Ушла, даже с Лёхой не попрощалась.
— Мы хотели поесть, — вспомнила я уже возле своего дома.
— Ты на ногах еле держишься.
— Почему ты за меня это решил?
— Потому что ты спала.
— Всё, пока, — я отобрала у него свой рюкзак. — Спасибо, что проводил, несмотря на дикую боль от растяжения. Давай. Увидимся как-нибудь.
— Тоня, ты мне точно не хочешь ничего сказать?
— Что сказать?
— Почему ты злишься и что тебя беспокоит.
— Знаешь, Амелин, я так устала о чём-то беспокоиться, что уже ничего не хочу.
— Просто скажи как есть. Прямо.
Он вопросительно ждал.
— Раз уж мы договорились говорить всё честно и ничего не скрывать, то сейчас самое время.
— Не понимаю, о чём ты.
Теперь это был вопрос принципа. Если для него не важно было оставаться вместе, то и я навязываться не собиралась.
— Точно?
Я прикусила губу.
— Тогда я пошёл.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга.
Вот что за человек? Совершенно очевидно, что он всё понял, но когда убедился, что и я поняла, что он понял, просто развернулся и спокойно пошёл в сторону метро.
На нём была чёрно-белая полосатая футболка с длинными рукавами и серые, линялые джинсы, которые нужно было выбросить сто лет назад, но Амелин лишь любовно порезал их на коленках, превратив в дизайнерский хенд-мейд.
Я дождалась, пока он не завернул за угол дома, а потом побежала догонять.
— Ладно. Скажу, — ухватила за рукав. — Мне просто не хотелось расходиться так быстро. Вот и всё. Ничего такого. — Выдала я на сбивающимся дыхании.
— А почему тебе не хотелось расходиться?
У него ещё хватало наглости улыбаться.
— Всё. Собрался спать — иди. Не хочу тебя держать.
— Мне кажется, или ты не совсем это собиралась сказать? Ты ведь собиралась сказать, что хочешь меня держать? Что ты очень хочешь меня держать. И что не выдержишь без меня и часа? Что готова сама лечить моё растяжение. И тебе нет никакого дела до моих соседей, а спать можно завалиться где угодно, лишь бы не прощаться прямо сейчас. Правда? Ты это хотела сказать?
— Что-то типа того.
— Ну, слава богу, — он с облегчением вздохнул и сгрёб меня в охапку. — Как хорошо, что мы договорились всё друг другу говорить. Я знаешь, как испугался, что ты этого не скажешь? Всю дорогу про это думал. Ведь я же мог тебе надоесть.
— Ты мне не надоел.
— Тогда давай ты пойдёшь домой, поспишь, а я пока смотаюсь в одно место, вернусь за тобой и мы отправимся к Артёму?
— В какое ещё место?
— Да так, — он поморщился. — Оплату за квартиру забрать.
Ту квартиру, где они раньше жили, его мать — Мила уговорила бабушку сдавать. Об этом Амелин узнал лишь за день до появления новых жильцов. Мила сказала, что он может снимать комнату в Москве или, ещё выгоднее, переселиться в деревню к бабушке.
Так что Костику пришлось срочно искать себе какое-то жильё. Он собирался перекантоваться у Артёма всего несколько дней, но тот сам настоял, чтобы он остался. Теперь же, после смерти бабушки, Амелин мог вернуться в оставшуюся ему квартиру, но пока что плата за аренду была единственными деньгами, на которые он мог жить.
— Я поеду с тобой.
— Не нужно. Ты устала и хочешь спать.
— Уже не хочу.
— Это опять на метро.
— Ничего страшного.
— Это одни Милины знакомые.
— Ну и что? Что в них такого?
— В общем, было бы лучше, если бы ты осталась.
— Почему? Что с этими знакомыми не так?
Он помялся, вздохнул и, сообразив, что теперь я уже от него не отстану, согласился.
Мы пошли обратно к метро.
Я всё ждала, что он пояснит что-то насчëт этих загадочных знакомых, но, проходя мимо автобусной остановки, он вдруг притормозил:
— Смотри.
На остановке под стеклянным козырьком навеса, подтянув под себя ноги и закрывшись локтями, сидел кто-то маленький, сжавшийся и дрожащий.
Вначале я подумала, что это девушка, но, когда подошли, стало ясно, что мальчишка.
— Ты чего? — Амелин осторожно потрогал его за плечо.
— Ничего, — мальчишка шмыгнул носом.
— А чего ревёшь?
— Я не реву.
— Ну, да, конечно, — согласился Амелин совершенно серьёзно. — Тебя кто-то обидел?
— Или может ты потерялся? — предположила я.
— Я тут всю жизнь живу. Вон там…– мальчишка махнул рукой.
— Тогда иди домой, — сказал Костик. — Менты увидят — к себе увезут, а мать твою оштрафуют.
— Не хочу домой. Лучше пусть у меня вообще дома не будет, — голос мальчика дрогнул, едва сдерживая рыдания.
Амелин присел рядом с ним на корточки.
— Что случилось?
Мальчик покосился на него и вдруг разрыдался, пряча лицо в ладонях.
— Я не хочу. Не хочу. Не хочу.
Мы переглянулись.
— Тебя дома обижают? — спросила я.
Он утерся рукавом, но ничего не ответил.
Амелин сунулся в рюкзак, достал оттуда маску и, надев её, подсел к нему.
— Здоров, — протянул руку. — Я кролик. А ты кто?
— Никто, — буркнул мальчик.
Кролик притворно отшатнулся и потрогал его пальцем.
— А кто тогда с нами разговаривает?
— Я не маленький, — фыркнул мальчишка. — Я случайно заплакал.
Я достала оставшееся с электрички яблоко и протянула ему.
— Хочешь?
Он кивнул и взял яблоко.
— Стой, — Кролик придержал его за локоть. — Ты что не знаешь, что яблоки у женщин брать нельзя? А ещё говоришь, что не маленький.
— Почему? — мальчик подозрительно покосился на меня.
— Потому что они делают тебя слабым и глупым, а потом подчиняют себе. Это тёмная магия.
— Не болтай ерунды! — я строго посмотрела на него. — Нормальное яблоко.
