— Лучше не делать этого. Оставшись здесь ненадолго, мызахотим задержаться еще и найдем этому оправдание, а потом… потом мы можемвообще не захотеть покинуть это место, — Сефрения взглянула наБеллиом. — Прошу тебя, спрячь его, Спархок, и прикажи ему быть тихим. Егоприсутствие пагубно для нас. — Сказав так, она переложила меч сэра Гаредак камню и пробормотала заклинание. Острие клинка запылало голубовато-белымсветом, освещая обратную дорогу сквозь темные глубины гверигова грота.
Спархок убрал Беллиом за пазуху и нагнулся за копьемАлдреаса. Он поежился от прикосновения пропотевшей подкольчужной рубахи,чувствуя непреодолимое желание поскорее от нее избавиться.
Кьюрик поднял окованную железом каменную палицукарлика-тролля. Взвесив на руке это ужасное орудие, он хладнокровно отправилего вслед за хозяином.
Сефрения подняла сияющий меч над головой, и они троенаправились через усыпанную драгоценностями сокровищницу к спиральной галерее,ведущей на поверхность.
— Как ты думаешь, мы увидим ее снова? — прошепталКьюрик, когда они начали подъем.
— Афраэль? Кто знает. Она всегда так своевольна инепредсказуема, — мягко проговорила Сефрения.
Некоторое время они взбирались молча. Галерея неуклоннозабирала влево. Спархока охватило странное ощущение пустоты. Спускались сюдаони вчетвером, а теперь их только трое. Потом его обеспокоило еще кое-что.
— А сможем мы как-нибудь спрятать пещеру? — спросилон свою наставницу.
Сефрения пристально посмотрела на него.
— Конечно, если ты пожелаешь. Но зачем?
— Трудно объяснить это словами, матушка.
— Мы же получили то, что искали, Спархок. О чем же тытеперь беспокоишься? Что страшного, ежели какой-нибудь бродяга наткнется наэтот грот?
— Я не уверен… — Спархок нахмурился, — но есликакой-нибудь талесийский крестьянин найдет вход, он ведь может добраться и досокровищницы.
— Да, если ему хватит смелости и упорства.
— Да, и не пройдет и пары месяцев, как сюда сбежитсяпол-Талесии.
— Ну и что тебя беспокоит? Ты хочешь сам заполучитьсокровище Гверига?
— Не думаю. Жадность — привилегия Мартэла.
— Так что же, в конце концов?
— Это особое место, Сефрения.
— В каком смысле?
— Теперь оно священно, — расспросы волшебницыначинали раздражать его. — Нам здесь явилась богиня, и пещера не должнабыть осквернена толпой пьяных и трясущихся от жадности охотников задрагоценностями. Я бы чувствовал то же самое, если бы кто-то покусился наризницу эленийского храма.
— Спархок, — Сефрения растроганно обняла рыцаря.
— Так мы сможем спрятать вход в пещеру?
Сефрения что-то пробормотала, потом остановилась инахмурилась.
— Подождите здесь, — сказала она и, прислонив мечк стене галереи, прошла немного назад по проходу к самому краю круга света,отбрасываемого светящимся клинком, и задумалась. Постояв так немного, вернуласьобратно.
— Я хочу попросить тебя кое о чем опасном,Спархок, — мрачно сказала она. — Хотя, надеюсь, с тобой все будет впорядке. Образ Афраэли еще ярок в твоем сердце, и это защитит тебя.
— Что я должен сделать?
— Мы используем Беллиом, чтобы сокрыть пещеру. Есть,конечно, и другие способы, но надо же убедиться, что камень принимает твоювласть. Полагаю, что так оно и будет, но проверить не лишне. Ты должен бытьсильным, Спархок. Камень может не захотеть выполнить твою волю, и тебе придетсязаставить его.
— Мне и раньше приходилось иметь дело супрямцами, — пожал плечами Спархок.
— Не думай, что это будет легко, дорогой. Ну, идем.
Они продолжили подъем по спиральной галерее. Рев водопадастихал далеко позади. Отдаляясь, монотонный гул воды распадался на множествоотдельных голосов, многократно отражаясь от неровных каменных стен грота.Вместе со звуком менялось настроение Спархока. Усталая радость от достижениядолгожданной цели и трепет перед явлением истинного лица Афраэли сменялисьглухим страхом перед зловещей темнотой каменного нутра гор. Темнота эта пугалаего как когда-то давно, в детстве. Безликие тени притаились вне круга света отих светильника — меча, и злорадно скалились там, замышляя козни противзатерявшихся в подземелье людей. Он нервно оглянулся через плечо. Казалось,где-то далеко позади, в темноте, что-то двигалось. Он разглядел только неясныйперелив густой, глубокой тьмы, заметный только краем глаза, нечто смутное,бесформенное и жуткое. Когда же он бросал туда прямой взгляд, ничего, крометемноты видно не было.
— Дурь какая-то, — досадливо пробормотал он идвинулся дальше, стараясь не оказываться вне круга света.
На поверхность они выбрались в полдень. После пещерной тьмылучи солнца жгли и ослепляли. Спархок облегченно вздохнул и полез за пазуху,чтобы достать камень.
— Еще рано, Спархок, — остановила егоСефрения. — Не стоит рисковать. Эта нависающая скала может свалиться нампрямо на головы. Сначала отойдем к нашим лошадям.
— Тебе придется научить меня нужному заклинанию, —сказал Спархок, когда они перебирались через заросшее ежевикой озерцо у входа впещеру.
— Заклинаний не потребуется. У тебя есть самоцвет икольца. Остается только отдать приказ. Как это сделать, я тебе покажу. Когдаспустимся.
Они спустились по скалистому ущелью на травянистое плато, кместу последней своей ночевки. Солнце уже клонилось к закату, когда онидобрались до своих палаток и лошадей. При виде Спархока Фарэн прижал уши иоскалил угрожающего вида зубы.
— Ну, что случилось? — спросил у него Спархок.
— Он чувствует Беллиом, — объяснилаСефрения, — и это ему не нравится. Дай ему немного привыкнуть, а покадержись подальше от жеребца, — она окинула взглядом ущелье и решительнозаявила: — Да, пожалуй, здесь будет безопасно. Достань Беллиом и возьми его вобе руки так, чтобы кольца прикасались к нему.
— А повернуться лицом к пещере разве не нужно?
