Взгляд мой упал на нетронутую бутылку вина — ну вот, верный способ отправиться в это самое небытие.
Я поднялась с дивана, взяла вино, достала штопор. Славик потянулся помочь, но я не позволила, отвела его руку. Уж с этим-то и сама справлюсь.
— Ты понимаешь, мне было очень тяжело, — повторил Славик. — А я ведь живой…
— Надеюсь, теперь тебе полегчало, — процедила я, выкручивая пробку из горлышка.
— Ты никогда меня не понимала, — упрекнул он меня в ответ. — Ты и сейчас даже попытаться понять меня не желаешь. А, по-твоему, это легко, когда твоя жена тебя… — Славик осёкся, помолчал, но всё же договорил. — … командует тобой.
От удивления я сморгнула и не нашлась, что ответить, а он, решив, что на верном пути, бойко продолжил:
— Да-да, ты командуешь, помыкаешь, раздаёшь указания. Ну ты, конечно, ловко маскируешь свои приказы под просьбы… тю-тю-тю, дорогой, сделай то, сделай это… Но я-то вижу эти твои манипуляции. И мнение своё мне постоянно навязываешь, а моего вообще не спрашиваешь. Я с тобой перестаю себя чувствовать мужчиной!
Вот это была бессовестная ложь! Сроду ему ничего не приказывала и не навязывала.
— И когда это я командовала? Наверное, когда твердила тебе каждый вечер: «Славик, дорогой, вкрути в прихожей лампочку?». Или когда просила вынести мусор?
— О! Вот оно, в этом вся ты! Вижу этот взгляд! — Он аж подскочил с дивана. — Это прям в твоём духе: унизить, показать, что ты выше… Ну, конечно, ты же у нас начальница, а я так… пешка… Даже лампочку вкрутить не в состоянии. Ты вся такая правильная, умная, замечательная, а я никчёмный типа… обуза для тебя. Не достоин левой пятки своей умницы-жены…
— Какие глупости ты говоришь!
— Да так и есть! Если хочешь знать, то наш брак развалился не сейчас… Ты же сама меня, считай, подтолкнула на измену.
— Я?!
Ну, приплыли!
— Потому что ни один нормальный мужик такого отношения не потерпит! — кипятился Славик.
— Какого — такого?
— Наплевательского! Тебе же плевать на меня, плевать на моё мнение… Тебя кроме карьеры ничто не волнует. Ты же непробиваемая. Ты… ты не женщина. Вот она, — Славик указал в прихожую, и я поняла, что он имеет в виду Эллочку. — Она — женщина. А ты… ты просто деревяшка. Ты и в постели бревно бревном… Я, дурак, думал поначалу, что ты это так… ну, по неопытности. Но нет. Ты же фригидная. И даже не пытаешься сделать вид, что тебе… хоть немного секс с мужем нравится. У тебя же такое лицо всегда… будто тебе противно, и ты ждёшь, когда же всё кончится. Как я с тобой ещё импотентом не стал!
Глава 5
Славик завёлся не на шутку. Его буквально прорвало. Сыпал и сыпал претензиями, упрёками, оскорблениями.
А я сидела и думала: ну и зачем я всё это выслушиваю? Если бы он не изменил мне, тогда — да, я бы слушала, расстраивалась, рыдала, винила себя, может быть…
Но его измена эти упрёки лишила всякого смысла. Больнее, обиднее и горше мне уже не будет.
Я молча поднялась, прошла в прихожую. Надела сапоги, пальто.
Славик сначала кричал из комнаты, потом тоже выскочил.
— Ну и куда ты?
— А тебе не всё равно? — глухо отозвалась я.
Как удобно, что сумка оказалась собрана. Там есть всё необходимое на первое время. А за остальными вещами приеду потом, когда мало-мальски приду в себя.
Славик вцепился в сумку и попытался затянуть меня обратно в квартиру, когда я шагнула в подъезд, но я вывернулась. Он раздражённо зашипел:
— Куда ты на ночь глядя? Зайди домой. Не устраивай концерты.
Бороться с ним я была не в состоянии, но и возвращаться не хотела. Провести вдвоём целую ночь, выслушивая и дальше его нескончаемые обвинения — нет уж. Да и просто видеть его невмоготу.
У соседей по площадке щёлкнул замок, и Славик тотчас выпустил и ручку сумки, и мой рукав.
Соседка, милая бабуля, отправилась выгулять своего той-терьера на сон грядущий. Завидев меня, она поздоровалась и полюбопытствовала:
— Никак уезжаете? По работе опять или на отдых?
— По работе, Марья Иванна, — фальшиво улыбнулся Славик, но поймав мой взгляд, тотчас посерьёзнел.
А я вдруг впервые ощутила острую, почти непереносимую неприязнь к собственному мужу. К его ранним залысинам, влажно лоснящимся на свету, к его бегающему взгляду, к рыжеватой щетине, к линялой майке, которую он в спешке натянул наизнанку.
— Нет, — с такой же фальшивой улыбкой откликнулась я. — Я ухожу от мужа. Навсегда.
Славик так и подвис, скроив красноречивую гримасу. Соседка тоже удивлённо приоткрыла рот на моё внезапное откровение. Забормотала сконфуженно:
— Ну, все ссорятся…
— Мы не поссорились, — не переставая искусственно улыбаться, возразила я. — Я просто застукала его с другой.
— Ксеня! — подал голос Славик.
Наконец приполз лифт. Мы вместе с соседкой и её пёсиком зашли в кабинку. А Славик так и остался стоять на площадке в оранжевых парусиновых шортах и старой растянутой майке.
А когда двери лифта сомкнулись, во мне вдруг будто что-то надломилось и треснуло. Я невольно всхлипнула, раз, другой, и разрыдалась.
— Что ты? Что ты, Ксюшенька? — заволновалась соседка, а я ни слова сказать не могу, реву в голос.
Её той-терьер принялся визгливо мне подвывать. И скулил, дурачок, не утихая, пока лифт дребезжа ехал вниз.
Соседка тоже что-то лопотала без умолку. Даже потом на приподъездную лавочку со мной рядом присела.
— Может, наладится ещё… Правда, я так и думала, что рано или поздно что-то такое случится.
Я аж плакать перестала.
— В смысле? — шмыгнув носом, уставилась на неё недоумённо.
Соседка опять сконфузилась, заёрзала.
— Говорите, говорите, Марья Иванна, теперь-то уж что.
— Ну… видела пару раз и раньше… ходила к твоему какая-то… когда тебя не было. Вот на той неделе… И где-то пару месяцев назад… Брюнетка…
Я протяжно выдохнула, зажмурилась, стиснула зубы. Я и не думала, что может быть так больно…
— Ну что ты? — вновь запричитала соседка. — Оно, конечно, неприятно, но это жизнь. Все мужики гуляют, все. Уж поверь мне.
Бабуля взялась рассказывать мне чьи-то чужие драмы, я даже не вслушивалась. Что мне они? Тут свою-то не знаешь, как вынести.
И всё же я потихоньку взяла себя в руки. Попрощалась с сердобольной соседкой, вызвала такси.
Видать, сегодня судьба моя такая — ночевать в гостинице. Ну а куда податься потом — подумаю завтра. Или послезавтра… Квартира ведь Славика, точнее, его родителей, так что придётся теперь подыскивать новое пристанище. Но всё это потом…
