— Это базы и города, на которых были наши грузовики.
— Сейчас Тимур Хиджамудинов живёт на базе Форт Верный. Там мы покупали пищевые сублиматы GFS.
— Угу. Её нашли в ящике с гамбургерами. Нина не смогла её прочесть, так как она заблокирована для всех кроме меня.
— Угу. Но это не такая уж и тайна. Его много кто знает. Тимур Хиджамудинов — точно знает. Ведь мы у одного издателя были.
— Немедленно еду допрашивать конкурента. Но как быть с твоей охраной?
— Пока альянс Жестокий не рассыпался, я в относительной безопасности. У нас тут мощная защита. Гораздо круче, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, я запрограммировала боевого робота на усиленное патрулирование и отслеживание всего подозрительного.
— Ага, видел. Он и сейчас под дверью стоит.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Юнь. — Он же в режиме усиленной скрытности.
— От меня не скроешься.
— Кстати. А кто ездил с торговым караваном в Форт Верный?
— Цэнь и Нина Джинг.
— Господи, нет. В них таланта меньше, чем в земляном блоке.
«А чёрт вас знает, писателей, — подумал Павел, покидая дом, — может им тоже нужен литагент с автоматом?»
3. Подозреваемый
Павел Рейнеке недоумевал, зачем гражданин Западного Моря, известный писатель Тимур Хиджамудинов, живёт на какой-то небольшой базе за границами свободных альянсов? Пусть это и была «зелёная зона», которую патрулировали войска свободных альянсов и вестготы.
Ещё больше вопросов возникло, когда Павел прибыл на базу Форт Верный.
Всё её ворота раскрыты настежь. Ограда базы обветшала и проржавела. Забор обвили ветки растений. Половина строений на базе заброшена, а цеха бывших производственных цепочек заросли травой по самую крышу. Только исправно пыхтели химический комбинат и реактор энергоблока.
Зато дорога, по которой броневик Павла въехал на базу, была в хорошем состоянии. Остановив броневик, Павел Рейнеке вылез в люк и присмотрелся, навострив уши.
Возле раскрытых ворот одного склада возвышалась модульная транспортная платформа с прицепом. Несколько колонистов в потрёпанных УниКомах выносили из склада ящики и передавали в кузов трапа. Павел разглядел маркировку производителя — GFS.
Рядом с носильщиками появился боец. На его УниКоме болталась накладная броня, а на шлем натянута мумифицированная голова травяного тигра.
«Так, так, — подумал Павел. — И что же комиссар Рамиреса и его рабы делают так глубоко в зелёной зоне? Ведь западенцы недавно вам наваляли?»
Павел Рейнеке знал ответы на эти вопросы. Будучи в армии Западного Моря, он участвовал в перепродаже товаров, которые не могли купить колонисты с отрицательным уровнем рейтинга.
Это только в отчётах лидеров альянсов никто никогда не сотрудничал с рабами Рамиреса. Но в реальности, особенно в пограничных территориях, торговля с изгоями не прекращалась. Простым локусянам плевать, чего там решили высокопоставленные синтезаны в Вест-Сити. Если раб предложил хороший джетпак в обмен на запрещённый товар, то почему бы и нет? Выгода для обеих сторон.
Покинув броневик, Павел направился в сторону складов. По дороге активировал максимальную работу своих чудесных ушей — показатель доступного оргмата начал медленный отсчёт в сторону уменьшения.
Окружающий мир заполнился миллиардом новых звуков. Но Павел привычно ориентировался в акустической картине мира, отсекая ненужное, оставляя только опасные звуки. Например, по характерным звукам — переключение оптики, скрип частей УниКома, шарканье ног по железу — Павел определил, что на крыше склада прятался снайпер.
Так же уловил отдалённое гудение разведочных дронов — так бандиты Рамиреса просматривали подступы к базе. Всё-таки опасались западенских патрулей или вестготов.
Комиссар вышел навстречу Павлу:
— Ты чего тут забыл?
— Ищу Тимура Хиджамудинова.
— Фанат что ли?
— Разве не видишь, кто я?
Комиссар кивнул головой тигра:
— Тимур живёт вон в том доме, наёмник. Но он не желает разговаривать с фанатами. Для этого и поселился в этой дыре.
Павел поблагодарил и развернулся, подумав:
«Что-то мне подсказывает, что вовсе не из-за фанатов он тут поселился…»
Прежде чем уйти, Павел показал пальцем за спину комиссара:
— Кстати, хочешь совет? Уберите дроны. Я когда в армии служил, то мы именно так вас и отслеживали. Где разведочные дроны — там всегда те, кто сами хотят скрыться от разведки.
— Давай, беги отсюда, — ответил комиссар. — Пока мы тебе уши не оборвали.
* * *
Тимур Хиджамудинов встретил Павла, сидя в кресле за большим деревянным столом. Перед ним светилось проект-панно, стилизованное под старинный компьютер: зелёный текст на чёрном фоне. На стене за спиной писателя разместилась коллекция огнестрельного оружия. На стене слева — книжный шкаф, уставленный книгами хозяина дома. На правой стене было большое окно, закрытое тяжёлой шторой из ткани ручной работы.
Вообще вся мебель в комнате — ручной работы. Кривая, массивная и дорогая.
Писатель одет в жилетку из кожи игуанакрокодила на голое тело. Коротко стриженная голова обвязана красной банданой. Внешность у него была такая, что кроме как «убер-брутальная» не назвать. Лицо мужчины под сорок, квадратный подбородок с короткой щетиной. Цвет кожи имитировал обветренное лицо бывалого бойца. А несколько искусственных шрамов на подбородке и скуле подчёркивали этот образ. Прямые плечи жилетки придавали мускулистой фигуре ещё большей ширины.
Читая на проект-панно анонимную записку, Тимур поигрывал ножом, втыкая его в поверхность стола.
— И чё ты мне это показал? — спросил он. — Я согласен, что Юнь Джинг тупая графоманка, которая ничего не понимает в книгах. Только замусоривала рынок своими высерами.
— Есть мнение, что стилистика анонимки перекликается с твоим стилем.
Тимур воткнул нож в стол:
— Чё, лингвистический анализ провёл?
— Сам-то я ничего не читаю, судить не могу.
— Вот и не суди, лисочеловек херов.
— Давай без оскорблений.
— Просто я не понимаю, зачем мужики… а ты мужик вообще?
