— Вот тут мне понятно, — сказал Павел Рейнеке. — Биопанки создают улучшенные уши, хвосты и прочие модификации, которые на короткое время взламывают программируемую материю?
— Угу. Вместо «искры божьей» оргматом управляет интерфейс, которым управляем мы, но границы использования заданы координаторами и другими разработчиками проекта «Эксплора».
— Вот гондоны, а.
— С одной стороны это правильно. Ведь Земля посылала на Локус подобия людей, а не лисоухих Годзилл, орков, ботов Джо Венцеля или фермерш-мутантов с большими задницами и молниеносными комбо.
— Всё равно — гондоны. Они же отнимают у нас возможности развития.
Юнь Джинг зачеркнула что-то в блокноте и продолжила:
— Я даже в восхищении от прозорливости координаторов. Они будто предвидели, что колонисты попытаются соскочить с тех правил и регуляторов, которые они нам прописали. Когда синтезан попытается выйти за рамки человечного — тут же получит предупреждение. А если продолжит нарушать правила, то перестанет существовать его бинарный массив.
— Что же мне делать? Я хочу навсегда стать Монстр Фоксом.
Юнь Джинг долго и серьёзно смотрела на Павла. Он даже почувствовал неловкость. Писательница захлопнула блокнот:
— Честно тебе скажу, Павел, твоё стремление стать Монстр Фоксом поразило меня сильнее, чем сам Монстр Фокс.
Павел Рейнеке горделиво махнул хвостом:
— Да, я такой. А почему сильнее поразило?
— Потому что у меня есть объяснение, как создан Монстр Фокс или другие модификации, но не могу понять зачем они кому-то нужны? Неужто в модификациях кроется нечто такое, что не понять, пока не попробуешь?
— Всё там понятно, — буркнул Павел Рейнеке. — Я же тебе объяснил, что когда я Монстр Фокс, то могу нагибать целые отряды простых синтезан. Чёрт возьми, я тяжёлый боевой беспилотник прокусил, как пончик! А из когтей стрелял плазмой. Разве этого мало?
— Ну, если рассуждать с позиции силы, то может быть и так…
— А с какой ещё позиции рассуждать, как не с позиции силы? Восприятия что ли?
Юнь Джинг обидно расхохоталась, будто Павел сказал что-то несуразное, как ребёнок.
— Иди к Джо Венцелю по дороге вымощенной жёлтым кирпичом, — насмешливо сказала писательница. — Великий волшебник даст тебе и ум, и сердец и храбрость. Только вот в Канзас вернуть не сможет.
Павел Рейнеке навострил уши:
— Не понял, чё за херня про Канзас, но идея с Джо хорошая. Я-то собирался к Монтане наведаться за дозой. Но зачем мне мелкий дилер, если я могу договориться с наркобароном?
Юнь Джинг встревожилась:
— Подожди, а как же наши дела?
— Об этом не беспокойся. Я пойду по жёлтой дороге только после того, как перевезу тебя в Вест-Сити, а Дмитрий Киршбаум освоится в Нейлос Каунти, в альянсе Диктат. Подальше от Тоби Турка. Потом вы начнёте писать книги… Много книг. И я заработаю миллионы фишек. Тогда куплю все модификации, какие только захочу.
Юнь Джинг опять обидно рассмеялась:
— Ну, тоже план.
— Но для начала помогу Пандоре спасти Ромчика.
Павел Рейнеке и Юнь Джинг обсудили детали переезда и контракта, после чего наёмник пошёл к выходу. В дверях задержался:
— Забавно, что я отправился на поиски твоего литературного врага, но нашёл нового себя.
— Угу. С литературой иногда бывает так: планируешь одно, а получается другое.
Конец
