Привет, отвратительная графоманка. Как я понял, ты решила взяться за старое? Предупреждаю тебя, рабыня, что я не допущу появления на прилавках свежего графоманского дерьма от бракоделки Юнь Джинг.
Забудь о писательстве, это не твоё. Но того, кто познал прелесть графомании нельзя вразумить словами.
Тот, кто пишет много пустых слов, перестаёт понимать их силу.
Я и мои люди будем следить за тобой. Если узнаем, что ты пропихиваешь свою графомань любому издателю, то обещаю — мы будем убивать тебя. Мы будем уничтожать твой драгоценный бинарный массив при любой возможности.
Хотя бы так избавим Локус от пошлости и глупости твоих текстов.
Ты предупреждена. Лучше занимайся травами. Достойное занятие для такой овцы, как ты.
Павел Рейнеке кивнул:
— Как было доставлено послание?
— Карточку обнаружила Нина, когда перебирала товары, которые мы привезли с других баз.
— Цифровые следы?
— Мейронг, наш главный хакер…
— Да, я её знаю.
— Она не нашла ничего. Карточка новая, на ней ничего не записывалось ранее.
— Производитель?
— База Сохо, это в…
— Да-да, Западное Море, я знаю.
— Прости, у меня профессиональная деформация. Необходимо рассказать краткую предысторию каждого персонажа.
Павел Рейнеке снял копию текста. Потом осмотрел затхлое, увешанное листьями и ветками помещение:
— Были попытки нападения?
Юнь Джинг помедлила:
— Пока нет… Но будут.
— Откуда такая уверенность?
Юнь Джинг снова порылась на столе и нашла карту памяти.
— Тут рукописи моих трёх романов в новой серии.
— Зачем ты даёшь рукописи мне?
— Ты должен будешь предложить их тому издателю в Вест-Сити, который предложит самые выгодные условия.
Павел шевельнул ушами:
— Мисс, признаюсь честно — я ни хрена не читаю. Ни на Земле не читал, ни тем более на Локусе. Я и книги находимся на расстоянии световых лет друг от друга.
— Красиво сказано. Но чтобы продавать тексты не обязательно их читать.
— Я не знаю ни цен, ни условий на рынке.
— Условия, как ты убедился жестокие, конкуренция опасная. Ну а цену узнать легко. Если ты топовый и талантливый автор, который известен всем…
— Типа тебя?
— Угу. Тогда лучше брать процент от продаж каждой копии.
— Каков процент?
Юнь Джинг запнулась, словно ей стало неудобно говорить. Взяла пучок сухой травы и нервно потеребила его:
— Обычно тридцать процентов. Если серия на пике популярности, то можно выбить из издателей и все пятьдесят.
Теперь настала очередь Павла нервничать:
— Подожди-ка. Я книг не читаю, но знаю цены. Даже самые плохие, там где про красивый язык и серьёзные темы, стоят не меньше тысячи фишек. А популярные книги уходят по пять-шесть тысяч.
— Моя «Синтезанка для лидера» стала хитом продаж в двадцать восьмом году. Итоговый тираж был семьсот пятьдесят тысяч. Стоимость одного экземпляра — пять тысяч.
— Охренеть. Это же…
— Три миллиарда семьсот пятьдесят миллионов. Мне досталось тридцать пять процентов этой суммы.
— Почти джекпот в рулетке Шрёдингера! — отчаянно воскликнул Павел. — Иметь мой хвост! И это одна вшивая книга?
Юнь Джинг удивилась неожиданному сравнению. И обиделась на «вшивая»:
— Такого успеха добились всего три автора на Локусе. В эту рулетку выигрывают с помощью таланта и трудолюбия.
— Вы тут миллиардами ворочаете, пока я рискую своим хвостом и ушами за жалкие сорок тысяч?
Юнь Джинг кивнула:
— Угу. Вот я и предлагаю тебе рисковать частями тела за процент от будущих продаж. Чем больше ты выбьешь от издателя, тем больше получишь.
— Пятьдесят на пятьдесят?
Юнь Джинг вздохнула:
— Послала бы я тебя подальше. Но я не в том положении, чтобы торговаться. Я — бывшая рабыня, поэтому издатели будут использовать это против меня, чтобы снизить процент. Мне нужен посредник, который возьмёт на себя все личные беседы с этими гнидами.
— За три миллиарда я засуну их в капсулы и отправлю обратно на Землю!
Юнь Джинг приободрилась:
— Вот именно на твоё умение вести жёсткие переговоры я и рассчитываю. Заключу с тобой договор литагента.
— Буду отстаивать твои интересы как свои.
— Угу. Но нужно спешить. Дела в альянсе плохи…
Павел Рейнеке оторвался от грёз о будущих миллиардах:
— Чего случилось?
— Да чёрт их знает. Роман и Жанна куда-то пропали. Пандору и Мейронг кто-то грохнул. Владимир бегает по базе в панике и решает, как их искать и кого наказывать.
— Роман пропал? Сбежал что ли?
— Угу. Да чёрт с ними со всеми. Речь обо мне. Я хочу вырваться из этого альянса и из этой идиотской семьи. Я хочу жить в Вест-Сити, стать полноценным гражданином какого-нибудь свободного альянса.
— Бывшей рабыне это будет сложно сделать.
— Мой талант поможет мне в этом. Ну, и твоя защита.
Павел Рейнеке направился к выходу:
— Сейчас же отвезу рукописи.
— Нет, — остановила Юнь Джинг. — Сначала найди того, кто угрожает мне. Я нанимаю тебя в основном ради этого, а не ради доставки рукописи.
— Но искусство не ждёт! Твои преданные читатели должны как можно скорее получить новые книги. А я свою долю от миллиарда.
Юнь Джинг нахмурилась:
— Давай я тебе иначе поясню. Представь, что я — ценный ресурс. Но очень хрупкий. Понимаешь, если меня хотя бы один раз убьют — я снова впаду в депрессию. У меня она после каждого перерождения. Мне приходится долго восстанавливаться, убеждать себя, что я всё та же Юнь, а не её копия.
— Э-э-э… мне бы твои проблемы. Но я понял. Ты не сможешь работать и писать новые книги за миллиарды фишек?
— Угу.
— Хм, злоумышленник осведомлён об этой черте твоего характера. Есть подозрения?
Юнь Джинг мстительно сузила глаза и прошипела:
— О да! Ещё как. Я проанализировала записку. Стиль, словоупотребление и тупой пафос, всё указывает на настоящего графомана Тимура Хиджамудинова.
— Вот это поворот. А есть другие доказательства, кроме слово… потребления?
Юнь Джинг вывела на проект-панно и перебросила Павлу список:
