– Майка, что случи… – Настя придирчивым взглядом осматривает место сражения мусора и человека. – Майя, ты задолбала уже. Какого фига не убрала за собой?
Я уже говорила, что она у меня сама доброта и воспитанность?
Теперь говорю.
Но это так и есть. Просто я немного свинюшка, которой легче сгонять к пчелам за медом, чем пол пропылесосить. Да, лень вперед меня родилась.
Виноватым взглядом смотрю на девушку, у которой на обуви до сих пор надеты медицинские бахилы. Мне хоть и стыдно за всё, но смех сдержать не могу, он наружу лезет, заставляя хрюкнуть.
– Тут это… Я немного… – пытаюсь придумать вразумительный ответ, но как-то туго получается. – Доброе утро, сестренка. Я знаешь, что подумала? Что сегодня, как только пары закончатся, домой приду, и за уборку возьмусь. Грязненько у нас как-то… Не замечаешь?
Она ставит сумку на пол, и берет со стула полотенце, скручивая его в тугой жгут.
***
Вы все сейчас подумали, что я испугалась, и моё сердце сжалось от страха?
Глупости.
Конечно, в моих планах не было пункта вывести сестру из себя, чтобы она превратилась в огнедышащего дракона и одни выдохом превратила меня в люля-кебаб. Нет. Я просто хотела хотя бы немного сгладить все рельефы напряженного состояния Насти.
– Предупреждаю сразу, я и так опаздываю. Давай отложим кровожадную порку до вечера. – Выставив руки вверх, примирительно предлагаю сестре, стараясь, чтобы тон моего голоса был серьёзным. Можно сказать, что именно сестра меня и воспитала, так как папа всегда на работе пропадал, пытаясь семью прокормить. И за всё детство, я и в углу-то ни разу не стояла. Какие тут поглаживания по попке кухонным полотенцем со всей силы?
Она закатывает глаза, кидая тряпку на стол, и смотрит на меня таким взглядом, будто я только что забыла об её дне рождении.
– Вечером не получится.
– Ну, ок. Я совсем не против. Отшлёпаешь меня утром. Делов-то? – Я всё ещё пытаюсь с помощью тупых шуток заставить сестренку улыбнуться, но замечаю в глазах недоговорённости, граничащую с волнением. И тут дело даже не в усталости, сестра несколько суток была на ногах, тут что-то другое. Она делает несколько шагов, подходит и поднимает с пола стул, который я несколько минут назад умудрилась свалить. Ставит его на ножки и садится, крепко сжимая пальцы на руках.
Черт.
Я ведь опаздываю. И именно на ту пару, преподом которой является истинный зверь с клыками. Он за секундное опоздание грозит всем отчислением. А уж с особями женского пола у него так вообще разговор короткий. Наш Степан Эдуардович самый настоящий женоненавистник. Мизогинист до мозга костей. Для него ничего не стоит не допустить девушку к экзамену просто из-за того, что она родилась с грудью. Зверь. Ей-богу, тот ещё зверь.
Но что такое монстр, по сравнению с грустными глазами родной сестры? Да ничего.
Подхожу к ней и присаживаюсь рядом, подбородком облокачиваясь на костлявую коленку.
– Насть, ты чего?
Отрицательно качает головой, заботливо гладя меня по волосам. На миг снова чувствую себя маленькой девочкой, которая бежит домой вся в слезах, только потому, что её дразнят из-за отсутствия матери рядом. Которую обзывают, с которой не хотят играть. Я в такие моменты бежала к сестре и плакала, задавая только один вопрос, когда наша мама вернется?
– Майка, – хоть меня всегда и раздражала эта вариация имени, но вот сейчас спорить как-то не хотелось. Момент не тот. – Всё хорошо. Я просто хотела с тобой серьезно поговорить. Можно сказать, у меня отличные новости.
– Новости? – облегченно выдыхаю, и мой голос становится, как и прежде веселым. – Премию дали? Зарплату повысили, и мы это событие отмечать пойдем? Или ты решила меня выгнать, и новость только для тебя хорошая?
Последовала выжидательная пауза, с которой сестра хотела сделать торжественный момент перед большим оглашением.
– Ты почти угадала. – улыбчиво заворковала она, протягивая руку к своей сумке и доставая оттуда смартфон. – Праздновать мы, действительно будем. Только никуда не пойдем, а сделаем это дома.
***
– Повод?
– Повод в разы лучше всяких там премий и увеличение зарплаты.
– Серьезно? Не знаю с чем, но я тебя поздравляю. – Я к сестре переехала чуть больше года назад. За это время у нас мало было поводов отметить что-то дома. Посидеть вдвоем, и насладиться семейным спокойствием. Мы обычно куда-то ходили. Гуляли. И Вам может это показаться, конечно, странным, но, да, так всё и было.
Настя всё время на работе, где больничные стены закрывают её от уличного света. У меня вечная учеба, я хоть и не претендент на красный диплом, но всё равно занятий не пропускаю. (Сегодня единичный случай.) И в те моменты, когда мы свободны, мы не сидим дома. Мы дышим полной грудью, растворяясь в загазованном кислороде.
– Надеюсь, ты будешь рада за меня.
Что-то в тоне сестры показалось мне подозрительным.
Очень подозрительным.
– Так! Хватит мямлить. Рассказывай давай, что у тебя там за чудо чудное произошло. А то ты ж знаешь, я не самый терпеливый человек на этой планете.
– Это не так просто взять и рассказать.
Она что-то натворила.
Но куда могла влипнуть, моя правильная сестренка?
– Мать, возле тебя цистерна с хлороформом перевернулась и ты, поэтому такая, прости за слово, тормознутая?
– Извини. Сама нервничаю и тебя заставляю. – Сестра зачем-то похлопала себя по щекам, а потом затараторила так, что я еле успевала понять смысл всего сказанного. – Я сама не поняла, как всё завертелось. Я не думала, что всё так далеко зайдет.
– Ты беременна?
А что? Это логичечное заключение. У сестры есть парень. Я его даже видела несколько раз. То же врач. Работают в одной больнице. Настька волнуется, пытаясь мне что-то рассказать. Вывод сам напрашивается.
– Что? Нет. Конечно, нет. Какие нам дети?
И опять это занудное молчание.
– Мы с Сережей решили познакомить наших родственников. Семейный ужин у нас дома.
– Именно эту новость, ты мне минут двадцать родить не могла? Как ты, вообще, умудрилась врачом стать? Там же скорость нужна, активность.
Я подскакиваю на ноги, но не оттого, что новость меня расстроила, а потому что ноги затекли сидеть на коленках.
– Извини. Просто для меня это ответственный шаг. И я очень волнуюсь. Май, очень.
Я вспоминаю то время, когда сестра вместо того, чтобы как все девчонки её возраста, ходили гулять, сидела со мной, и воспитывала. Заменяя мне мать, а отцу сбежавшую жену. Настя все пропустила. Она поставила свою жизнь, выше наших. Осознание всего этого, больно бьет прямым ударом в сердце.
