Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Ванная наполнилась теплым паром. Я знала, что делаю. Стараюсь оттянуть решение проблемы. Мой классический модус операнди. Я никуда не двинусь, пока не приму душ и не облачусь в пижаму. Только тогда я открою треклятую коробку. «Давай кончай с этим, нюня!» И я стащила с себя оставшееся белье.
Через полчаса подушечки моих пальцев сморщились от воды, а воздух в ванной настолько увлажнился, что стало трудно дышать. Я тщательно вытерлась и надела любимые старенькие клетчатые шорты и тонкий хлопковый топ. Скрутив еще сырые волосы в узел и натянув на вечно зябнущие ноги пушистые носки, я по-турецки уселась посреди огромной гостиничной кровати. Возле коробки. Она лежала прямо передо мной.
Я зажмурилась. По рукам и ногам ползли мурашки. У меня даже подскочило давление. Я поняла это по тому, как мучительно и тревожно сдавило грудь.
Не будь же ребенком!
Это всего-навсего глупая коробка. Мое прошлое, всего-навсего…
Кое-как совладав с собой, я сняла крышку, подтянула коробку поближе и заглянула внутрь.
Там оказалось несколько писем и пара ювелирных коробочек. Негусто для наследия целой человеческой жизни. Скорее всего, содержимое обувной коробки повлечет куда больше вопросов, чем ответов, — обычное дело в моих прежних поисках. Упав духом, я все же запустила руку в коробку и схватила лежавший сверху на стопке писем простой белый конверт. Перевернув его, я увидела небрежную надпись синими чернилами — мое имя.
Аристане.
Я пораженно выдохнула: вот так черт! Моя мать писала мне!
Я не сразу свыклась с этой мыслью. Держа письмо в дрожащей руке, я некоторое время гладила большим пальцем буквы неверного почерка, затем вскрыла конверт и развернула вложенный в него единственный блокнотный листик.
Моя нежно любимая, милая Ари!
Если ты читаешь это послание, значит, ты все же нашла меня. Я же про себя надеялась и молила, чтобы этого никогда не произошло. Мне было так жаль покидать тебя! Знаю, это покажется нелепостью, но уверяю тебя, иного выхода не было. Скоро ты сама поймешь почему, и мне от этого только горше. Но сейчас, раз уж тебе все равно выдали в Рокморе эту коробку, беги оттуда немедленно. Не вздумай показываться в Новом Орлеане и среди тех, кто что-нибудь знает о тебе. Как бы мне хотелось оберечь тебя! Сердце щемит, как подумаю, что и тебе предстоят те же самые испытания! Я очень люблю тебя, Ари. Я прошу у тебя прощения — за все, за все!
Я вовсе не сумасшедшая, не думай. Умоляю, крошка моя, БЕГИ скорее!
Мама.
Я в испуге соскочила с кровати, выронив письмо, словно оно обожгло мне пальцы. «Что еще за черт?!» Сердце от страха бешено колотилось, а волоски на коже встали дыбом, словно наэлектризованные. Я бросилась к окну и сквозь занавеси поглядела, в порядке ли моя машина на парковочной стоянке позади гостиницы. Но все было нормально. Я потерла себе плечи и стала расхаживать туда-сюда по номеру, грызя ноготь левого мизинца.
Затем я снова бросила взгляд на письмо, на его убористые рукописные строчки. «Я вовсе не сумасшедшая, не думай. Умоляю, крошка моя…»
Крошка моя, крошка моя…
У меня набиралась всего горстка смутных воспоминаний, но эти слова… Мне показалось, я даже слышу мамин голос. Нежный. Любящий. С улыбкой. Я вдруг осознала, что воспоминание реальное, не похожее на тысячи выдуманных мной за долгие годы детства. Боль скрутила мне сердце. За левым глазом я почувствовала ноющий укол — предвестник близкой мигрени.
Столько лет! Как же это несправедливо!
В груди бушевала волна адреналина. Ища выхода, она ринулась вниз по руке, но я, как мне ни хотелось, не заорала и не грохнула кулаком о стенку, а лишь сильно закусила нижнюю губу и что есть мочи сжала кулак.
Всё, проехали. Ход мыслей типа «жизнь так несправедлива» все равно заведет в тупик. Пробовали, знаем. Повторения не требуется. Обижаться не на кого.
Я со стоном швырнула письмо обратно в коробку, плотно закрыла крышку и стала одеваться. Запихав вещи в рюкзак, я сунула коробку под мышку. В течение тринадцати лет моя мать не давала о себе знать, а теперь ее загробное послание велит мне бежать отсюда, спасаться. Как бы ни обстояли дела, я спинным мозгом чувствовала, что обстоят они неважно. Может, конечно, меня напугали и ввели в паранойю слова доктора Жиру. А может статься, как недвусмысленно подсказывало мне лихорадочно работавшее сознание, что моя мать — вовсе не жертва суицида.
2
Я торопливо спустилась на первый этаж, к гостиничной стойке, сдала ключи и через заднюю дверь вышла к машине. Уличный фонарь гудел и вспыхивал, временами ярко освещая повисшую в воздухе туманную дымку. Из-за цепей ограды, что отделяла парковку с одного края от буйно порасшей сливной канавы, доносилось пение сверчков и лягушек.
С каждым шагом мой скептицизм возрастал, а вместе с ним — осознание глупости моего поведения. Почему, черт возьми, я должна удирать из-за какого-то письма? И чего именно мне опасаться в Новом-2? Объяснения своего прошлого? Ответа на вопрос, почему я такой уродилась? Новых сведений о жизни моей матери?
Она предостерегала меня для моего же блага, но, вероятно, даже загадывать не могла, что ее единственное чадо в будущем окажется напарницей поручителей под залог. Я запросто разделаюсь не только с любым обитателем Нового-2, но и вообще со всяким, кто встретится на моем пути.
Я снова положила коробку рядом с собой, затолкала раздутый рюкзак под сиденье и долго не двигалась с места, вцепившись в руль и укоряя себя за нерешительность. Перед отъездом из Мемфиса я навела справки о Рокмор-хаусе и о городе, где я родилась, — о Новом Орлеане. Брюс и Кейзи, классные люди, доверили мне одну из своих машин, зная, что я взрослее и ответственнее иных совершеннолетних. Пока что мне семнадцать, я досрочно сдала выпускные экзамены, а на работе уже зарекомендовала себя надежным партнером. Всего через полгода я смогу на законных основаниях носить оружие и стану полноправной сотрудницей фирмы «Сандерсон. Залог и поручительство».
Однако — тут я склонилась к рулю и легонько стукнулась об него лбом — Брюсу и Кейзи я обещала, что съезжу только в Ковингтон, а если мои поиски поведут в Новый-2, то я дождусь их и одна туда ни за что не отправлюсь.
Но теперь, прочитав мамино письмо, я горела желанием немедленно пуститься в путь. Я столько лет ждала… И цель теперь была так близка!
Ночь привела мои размышления в сущий разброд. Но Ари Селкирк всегда слыла решительной особой! За свою жизнь я только и делала, что боролась с неприятностями, я попадала и в гораздо худшие передряги. Черт, данная ситуация — это просто цветочки по сравнению с тем, что бывало!
Придя к такому выводу, я откинулась на сиденье, вставила ключ в зажигание, но повернуть его не успела: зазвонил мобильник.
— Да.
— Малышка, как идут дела? — Это звонил Брюс.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
