Они вышли на танцевальную площадку. Такая подходящая пара немогла не привлечь взглядов любителей танцев. Пол Прай двигался легко играциозно, казалось, его ноги совсем не касались пола. Его хорошо сложеннаяпартнерша, с изысканными формами, со стройными ногами, прямо-таки излучалауверенность в своей красоте и женской привлекательности.
— Знаете, — поделилась она, — до того, как явас встретила, я подумывала о самоубийстве… Пол Прай сжал ее руки.
— Вы шутите! — воскликнул он. — Соблаговолитерассказать об этом поподробнее, — добавил он.
Несколько минут они танцевали молча, и она искусно создавалавпечатление, что полностью полагается на его мужество и благородство.
— Но, — сказала наконец Стелла, — я не могуоткровенничать здесь.
— Тогда где же?
— У меня есть квартира, — продолжила она, —если бы вы выразили желание отправиться туда… — Замечательно! — сразу жесогласился Пол Прай.
— Тогда пошли, — пригласила его женщина. — Ябыла здесь просто ради развлечения. Хотела развеяться. Теперь вы дали мне поводвспомнить о том, что меня ожидает.
Музыка смолкла.
Женщина на мгновение прижалась к нему, но тут же, сделаввид, что сумела справиться с собой, снова стала респектабельной. Просто держаларуку на его плече, а ее честные синие глаза невинно улыбались ему.
— Восхитительный танец, — сказал Пол, аплодируя.
— Вы замечательно танцуете, — похвалила она.Повторять танец они не стали. Стелла доверчиво оперлась о его руку.
— Давайте уйдем прямо сейчас! — предложила она.Пол Прай согласился.
Пол Прай жил за счет собственного ума и по-своемупротивостоял преступности. К сожалению, как частенько упрекал его партнер ипомощник Магу, Пол был начисто лишен осторожности. Он бесстрашно шел навстречулюбой опасности, волновавшей его кровь, и делал это с предельным хладнокровием,доверяясь своей изобретательной способности выпутываться из любых неудач иосложнений.
Выходя из ночного клуба, Прай из предосторожности посмотрел,нет ли за ними слежки. Убедившись, что хвоста нет, он помог молодой даме сестьв такси, последовал за ней и тут же прикурил сигарету от зажигалки. Захлопнувза ними дверь, водитель кивнул в знак того, что знает адрес, который назвалаему женщина.
Поездка до квартиры была короткой, и Пол послушнопроследовал из автомобиля в лифт, а затем по коридору. Молодая женщина открыладверь в квартиру и включила свет. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что вэто время его правая рука замешкалась у левого лацкана пиджака. Но мгновениеспустя Полу стало ясно, что в квартире никого не было, и он опустил руку. ПолПрай мог бы поспорить, что успеет выхватить из-под мышки свой пистолет быстрее,чем кто-нибудь повернет ручку двери, намереваясь открыть ее и взять его намушку.
— Боже мой, Пол, — воскликнула Стелла, — ятак рада, что встретила вас!
Пол внимательно проследил, чтобы входная дверь квартиры какследует закрылась. Когда язычок замка щелкнул, он улыбнулся хозяйке.
— Для меня, Стелла, — сказал он, — это былоистинное наслаждение.
— Мы ведь, — сказала она, улыбаясь молодомучеловеку и полураскрыв губы, — мы старые друзья. Помните, мы договорились?
Прай поспешно кивнул.
— Тогда хорошо, — бросила Стелла. — Ясобираюсь отделаться от этого платья и переодеться во что-нибудь более удобное.Подождите тут и чувствуйте себя как дома.
Рука Пола Прая снова прикоснулась к лацкану пиджака, когдаСтелла открыла дверь смежной комнаты. Женщина удалилась в свою спальню, а Полпрошел к креслу, стоявшему в стратегически выгодном для него месте, расположилсяв нем и закурил сигарету.
Через пять минут появилась Стелла — это было какое-топрелестное видение. Случайно, а возможно, и нет, женщина задержалась в дверномпроеме на фоне ослепительно яркого света, лившегося из спальни. В эти мгновенияее шелковое одеяние превратилось в прозрачную дымку, которая совсем не скрывалаее фигуру, а, наоборот, выгодно подчеркивала.
Словно спохватившись, Стелла выключила свет и подошла кПолу.
Она присела на подлокотник его кресла, ее пальцы ласковозарылись в его волосы. Она кокетливо покачивала ножкой, которая то и деловысовывалась из дымчатого шелка.
— Пол, — промурлыкала она, — у меня такоеощущение, будто я знаю вас всю жизнь.
— В таком случае, — предложил он, — можетемне довериться.
Женщина вздохнула, перестала гладить его волосы, слегкакоснулась его щеки и наконец положила руки ему на плечи.
— Пол, — попросила Стелла, — не смотрите наменя, пока я буду рассказывать. Я этого не вынесу. Просто сидите и слушайте.
— Я — весь внимание. — Он изобразил готовность.
— Вы когда-нибудь слыхали о человеке по имени СильверДосон?
— Нет, — ответил Пол Прай. — А кто такой этотразбойник Сильвер?
— Изверг, которого еще не повесили, — сказала онас ненавистью.
— Неплохое определение, заставляет работать моевоображение, — подвел итог Пол Прай.
— У него письма, — сообщила Стелла.
— Какие письма? — поинтересовался Пол.
— Мои письма к человеку, который предал мое доверие.
— Неужели? — изумился Пол Прай.
— Видите ли, — замявшись, сказала она, —тогда я была замужем… — А сейчас? — Пол Прай проявил неподдельный интерес.
— Нет, мой муж умер, — с грустью проговорилаСтелла.
Пол промолчал в ожидании дальнейших признаний.
— Но оставил особое завещание, — продолжалаСтелла. — В нем имеется оговорка, что, если меня уличат в неверности мужу,наследство отойдет благотворительной организации.
— Понимаю, — протянул Пол Прай. — А этиписьма могут осложнить ваше положение.
— Письма, — поправила она, — приведут меня ккраху.
— В таком случае вам не следовало их писать, —назидательно заявил Пол.
Стелла ладонями приподняла его голову и заглянула ему прямов глаза.
— Признайтесь, неужели вы никогда не делали того, чегоне следовало бы делать?
Пол Прай рассмеялся и похлопал ее по руке.
— И, — сказала Стелла многозначительно, — я идальше намереваюсь совершать поступки, которые не следовало бы совершать. Этотак весело! И в то же время я не хочу лишиться наследства из-за невинноголюбовного приключения.
— Невинного? — недоверчиво переспросил Пол. —Ну, тогда ведь и письма не такие уж порочные, — заключил он.
— Письма, — Стелла лукаво улыбнулась, — могутбыть не правильно истолкованы. Вы же понимаете, мне всегда приходилосьограничивать и подавлять себя. Еще со времен девичества. Я выросла в семье состаромодными взглядами и оказалась жертвой пуританского воспитания. Врезультате, когда я стала писать, все мои подавляемые желания выплеснулись настранички этих писем.
