Как только Миранда более или менее пришла в себя, она сделала несколько необходимых телефонных звонков. Потом рассказала о случившемся приехавшему офицеру полиции. Но сейчас, снова оставшись одна, она тщетно пыталась сосредоточиться, но все мысли ускользали из головы.
– Миранда!
Громко хлопнула входная дверь. В гостиную ворвался Эндрю и с ужасом уставился на сестру.
– О господи!
Он подбежал к ней, присел на корточки перед креслом и провел своими длинными пальцами по ее бледной щеке.
– Дорогая.
– Сейчас уже лучше. Просто несколько синяков. – С таким трудом восстановленное спокойствие вновь улетучилось. – Я не ранена, я больше напугана.
Он увидел разорванные на коленях брюки, засохшую кровь на ткани.
– Сукин сын! – Его светло-голубые, намного светлее, чем у сестры, глаза наполнились ужасом. – Он… – Эндрю взял ее руки в свои – теперь получалось, что они держат чашку с чаем вместе. – Он тебя изнасиловал?
– Нет-нет, ничего такого не произошло. Он просто украл мою сумочку. Ему нужны были деньги. Извини, что тебе позвонила полиция. Мне следовало самой это сделать.
– Ничего, все нормально. Ты только не волнуйся. – Эндрю крепче сжал ее руки и тут же отпустил, когда она поморщилась. – О, прости, детка! – Взял чашку из рук Миранды, поставил на столик, повернул к себе ее ободранные ладони. – Поехали, я отвезу тебя в больницу.
– Не нужно никакой больницы. У меня только ссадины и синяки.
Миранда сделала глубокий вдох. Господи, как хорошо, что он здесь!
Брат порой выводил ее из себя, часто разочаровывал, но он был единственным человеком, который в трудную минуту всегда оказывался рядом.
У Эндрю было худое скуластое лицо и волосы, как у сестры, – рыжие, только чуть темнее, цвета красного дерева. Эндрю нервно расхаживал по комнате, сжав кулаки в бессильном гневе.
– Ах, почему меня здесь не было! Черт подери, я должен был находиться рядом!
– Ты не можешь быть со мной ежеминутно. Разве тебе могло прийти в голову, что кто-то нападет на меня на пороге нашего дома? Я считаю – и полиция тоже так думает, – что этот тип собирался взломать дверь, но тут подъехала я, и он изменил свои планы.
– В полиции сказали, что у него был нож.
– Да. – Она осторожно дотронулась до неглубокого пореза на горле. – С детства боюсь режущих предметов. Мне достаточно взглянуть на лезвие, и я вся холодею.
Эндрю внимательно посмотрел на сестру и сел рядом с ней:
– Что он тебе сделал? Ты можешь мне рассказать?
– Он появился ниоткуда. Я доставала вещи из багажника. Он схватил меня сзади за волосы, приставил к горлу нож. Я думала, он собирается меня убить, но он отшвырнул меня, взял сумку и портфель, проткнул шину и исчез. – Ей удалось выдавить из себя подобие улыбки. – Я не совсем так представляла себе возвращение домой.
– Мне следовало быть здесь, – повторил брат.
– Эндрю, перестань. – Она взглянула ему в глаза. – Ты же сейчас здесь. – Его присутствие вселяло в нее спокойствие. – Звонила наша мать.
– Что? – Он резко повернулся к Миранде.
– Когда я оказалась наконец в доме, звонил телефон. Господи, я так и не пришла в себя, – пожаловалась Миранда, сжимая пальцами виски. – Мне же нужно завтра лететь во Флоренцию.
– Не говори глупостей. Ты ранена, ты вся дрожишь, тебе надо отлежаться. Неужели она просила тебя приехать, несмотря на то, что произошло?
– Я ей ничего не сказала, – пожала плечами Миранда. – Я ничего не соображала. Толком и говорить-то не могла. Она сказала, что мне надо вылетать как можно скорее. Нужно заказать билет.
– Миранда, не говори глупостей, тебе надо лечь в постель. Я сам ей позвоню. – Эндрю сделал глубокий вдох, как человек, которому надо выполнить неприятную обязанность. – Я ей все объясню.
– Ты мой спаситель! – Она благодарно поцеловала брата в щеку. – Нет, я все равно поеду. Горячая ванна, аспирин – и я приду в норму. Пожалуй, мне так обходимо отвлечься после этого приключения, хочет, чтобы я дала экспертную оценку какой-то бронзовой статуэтке. – Чай остыл, и Миранда поставила чашку на столик. – Она бы не стала вызывать меня без серьезной причины. Ей нужен специалист, и как можно быстрее.
– У матери в «Станджо» есть собственные специалисты.
– Разумеется. – На этот раз улыбка Миранды была искренней. – «Станджо» – сокращение от фамилий Станфорд и Джонс. Элизабет не только свою девичью фамилию поставила на первое место, но и позаботилась о том, чтобы в семейном бизнесе соблюдались прежде всего ее собственные интересы. И раз она посылает за мной, это что-нибудь да значит. Она, я думаю, хочет, чтобы это не выходило за пределы семьи. Элизабет Станфорд-Джонс, директор «Станджо», Флоренция, вызывает специалиста по итальянской бронзе эпохи Возрождения и хочет, чтобы фамилия эксперта была Джонс. Разве я могу ее подвести?
Заказать билет на следующее утро не удалось и пришлось согласиться на вечерний рейс с пересадкой в Риме.
Итак, она задержится на целый день.
Ну и достанется ей за это от матери.
Лежа в горячей ванне, Миранда прикинула разницу во времени и решила, что звонить бессмысленно – Элизабет наверняка уже спит.
Ничего не поделаешь, сказала себе Миранда. Утром она позвонит на фирму. Один день не имеет большого значения, даже для Элизабет.
Надо будет заказать такси, чтобы ехать в аэропорт. Колено сильно болело, так что, если бы даже удалось заменить шину, Миранда все равно не смогла бы сесть за руль. Надо будет…
Миранда вдруг резко выпрямилась, и вода едва не выплеснулась через край ванны.
Паспорт? Ее паспорт, водительские права, служебное удостоверение. Этот грабитель забрал портфель, в котором лежали все ее документы.
– Черт! – Это было все, что она могла сказать. Только этого не хватало!
Миранда выдернула затычку на цепочке. Ванна была старинная – на выгнутых ножках в виде лап. Миранда вся кипела от возмущения, и прилив энергии помог ей стремительно встать и растереться полотенцем, прежде чем боль в колене дала о себе знать. Охнув, Миранда схватилась за стену и присела на край ванны. Полотенце упало в воду.
На глаза навернулись слезы. Боль, отчаяние, страх накатили с новой силой. Миранда сидела голая на краю ванны и всхлипывала, не в силах сдержать рыдания.
Но слезами горю не поможешь, и Миранда решительно смахнула слезы, выжала полотенце. Осторожно, вцепившись в край, вылезла из ванны. От сильного напряжения она покрылась мелкими капельками пота, а слезы боли снова брызнули из глаз. Но Миранда выпрямилась, оперлась о раковину и взглянула в зеркало, висевшее на двери.
Руки покрыты синяками. Она уже не могла вспомнить, хватал ли он ее за руки, но, судя по лиловым отметинам, так оно и было. На бедре синел огромный кровоподтек, он ужасно болел. Это результат удара о машину.
