— Гм… — неопределенно промычал Рожи.
— Покупка кадильницы — только часть общего замысла.Само преступление — впереди. Как раз второго-то этапа и боится девушка.
— Может быть, и так, — согласилсяоднорукий. — Кто их теперь разберет, этих жуликов. Им дай только палец —они тебе всю руку отхватят.
— Когда Гилврэй разговаривал с девчонкой, вид у нее былвиноватый, — сказал Пол, продолжая барабанить. — Он ее к чему-топринуждал.
Рожи Магу глубокомысленно уставился на дно стакана.
— Ну и что? Какую-то сопливую девчонку уломали на дело,всучили ей пачку банкнотов. Но на этом ведь не заработаешь.
— Как раз наоборот. Рожи.
(Рапети-там…)
Вот именно на этом мы и сделаем деньги.
(Рапети-там-рапети-там…)
Мы ждем своего шанса, Рожи, и обращаем случай в свою пользу.
(Тати-та-та-та-ти-та-та.)
Мы жонглируем преступлениями и стрижем с них купоны.
— Может быть, босс. Вы ведь все ходы и выходы знаете.Вам и карты в руки… Тут Пол Прай резко вскочил, прервав Рожи на полуслове.
— Ну конечно! — воскликнул он. — Она —маникюрша, она — хорошенькая, она работает в салоне. Какой же я дурак, что непонял, что будет дальше, еще в первом акте пьесы.
И Пол Прай в три стремительных прыжка преодолел расстояниедо шкафа, повесил маленький призывный барабанчик, ухмыльнулся своему компаньонуи взял шляпу.
— Если я не вернусь к обеду. Рожи, свяжись с БольшимФорсом Гилврэем и напомни, что мой обед стынет. Сможешь его разыскать?
— Конечно, босс, конечно. Я знаю, где он засел, знаюпарней из его банды. Но это человек опасный. Он думающий и к тому же не робкогодесятка.
Прай взял трость-клинок.
— Значит, говоришь, дело рискованное?
— Вы сами это сказали.
— Эээх! — Пол Прай вздохнул, как эпикуреец,учуявший запах яств, как рыболов, забросивший удочку на форель и увидевший, чтоот его наживки расходятся по воде черные концентрические круги. — Рожи, будьмолодцом, не пей слишком много — вдруг придется разговаривать с Гилврэем, аменя дома не окажется.
Рожи с достоинством посмотрел на своего босса остекленевшимиглазами.
— Будьте уверены, — грустно сказал он, — вцелом мире не наберется столько выпивки, чтобы мне хватило под завязку. И еще —я никогда ничего не забываю.
Пол Прай улыбнулся, закрыл дверь, бодро вышел на улицу инаправился к салону-парикмахерской.
Он убедился, что с улицы видно все, что происходит в зале.Потом отправился в фирму, сдающую напрокат машины без водителя, взял себебыстроходный родстер[1], подъехал к фасаду парикмахерской,десять минут выстоял в двухрядной очереди и, улучив момент, притерся к обочине.Двадцать минут спустя ему удалось припарковаться именно там, где онхотел, — прямо перед витриной.
Миссис Монтроз была на своем рабочем месте — у маленького,хорошо освещенного столика. Время от времени она поглядывала на часы. Когдастрелка приблизилась к трем, девушка занервничала и стала еще чаще сверяться счасами.
Пол Прай наблюдал за ней, постукивая по рулю кончикамичувствительных пальцев, и улыбался.
В три десять молодой человек вошел в парикмахерскую, любезнокивнул мастерам, снял пальто и воротничок, вольготно расположился в переднемкресле и кивнул маникюрше.
Понаблюдав за ним, Пол Прай догадался, что маникюрша и естьподлинная причина, по которой молодой человек заглядывает в эту парикмахерскую.
Войдя в зал, он вначале заговорил с парикмахерами. Лишьпоприветствовав всех до единого, он как бы невзначай повернулся к столику, закоторым, разомкнув губы, сидела девушка с широко раскрытыми глазами. Его кивокбыл так нарочито равнодушен, что выдавал в нем некоторую напряженность.
Усевшись в кресло, он какое-то время рассматривал своипальцы, будто раздумывая, стоит ли ему делать маникюр или нет. Потом кивнулдевушке и откинулся на спинку.
Но когда девушка взяла его руку и стиснула ее, Пол Прайувидел, как пальцы мужчины сомкнулись в ответном пожатии.
Пол Прай кивнул — медленно, задумчиво — так кивнул бызавзятый театрал, увидев, что второй акт спектакля начался именно с той самойсцены, которую он предвкушал уже с конца первого. Кивок этот выражалудовлетворение и дотошный интерес.
Девушка больше не смотрела на часы.
Пол Прай сосредоточил все внимание на пальто, воротничке ишляпе, украшавших вешалку парикмахерской.
Вот парикмахер набросил на лицо клиенту горячее полотенце.Маникюрша поднялась, подошла к столику. Нервные пальцы запорхали над Маленькимичашками. Потом повернулась, подошла к вешалке, остановилась, быстро огляделасьпо сторонам, и вот уже ее изящно очерченная рука метнулась в карман пальто.
Пол Прай даже присвистнул от удивления. Нет, здесь и впомине не было неуклюжей суетливости любителя. Здесь чувствовалось искусноепроворство профессионального щипача. Несомненно, девушка знала свое дело и за своюжизнь обчистила многих.
Кожаный бумажник, извлеченный из бокового кармана,перекочевал под полотенце, висевшее на ее руке. Девушка снова опустилась намаленький вращающийся табурет, стоявший перед клиентом, взяла его руку имастерски, с усердием заработала пилочкой для ногтей и оранжевой спицей.
Пару раз она останавливалась, чтобы взять тот или инойинструмент, но все это время оставалась на виду, не покидала зал. Дважды ееруки скользнули под полотенце, расстеленное на коленях, — то самое,которым она накрыла бумажник. Она не шарила под ним, а просто на миг пряталаруки под полотенце, и тут же, без промедления, вытаскивала.
Когда левая рука была уже обработана, девушка поднялась,поставила табуретку по другую сторону от стула клиента, еще раз обернулась ксвоему столику, потом остановилась возле вешалки — взмах полотенца,молниеносное движение.
Стрижка увенчалась бритьем. Мужчина сидел в кресле, выпрямивспину. Девушка наносила на его пальцы заключительные штрихи маникюра. Онасмеялась, что-то оживленно говорила. Клиент не сводил с нее глаз. И глаза этивыдавали то, что он так мучительно пытался скрыть за маской непринужденности ибезразличия с тех самых пор, как сюда вошел. Теперь не оставалось сомнения — онбез ума от этой девочки.
Мужчина надел шляпу и пальто, в манере завсегдатаяперекинулся парой слов с парикмахерами, тайком бросил на девушку пылкий взгляди вышел из салона.
Пол Прай резко отъехал от обочины.
Мужчина дошел до угла. Прай выбрал какую-то старенькуюколымагу, точно рассчитал дистанцию и дал газ. Раздался удар, заскрежеталожелезо кузова, возмущенно завопил водитель. Пол Прай вылез из своей машины истал осматривать битую машину, кляня ротозея — водителя колымаги.
