миновала открытые двери. Здесь у стены они сложили добро, взятое со станции: коробку с документами раскопок, аптечку, фонарь, неприкосновенный запас еды, канистру с водой, одеяла. Эльза ощупью нашла сваленные вещи, зажгла фонарь.
Просто так сидеть было тяжко. Начинаешь мысленно следовать за вездеходом и воображать, а воображение пугает. Эльза поднялась и решила пройти в глубь подземелья.
И тут она услышала далекий, человеческий плач.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Нас не было два часа, — сказал Тимофей Браун, когда вездеход выбрался на дорогу. — Как там Эльза?
— Странно, — подумал вслух Львин. — В масштабах Галактики это такая мелочь — какой-то князек с отдаленной планеты захватил корабль, чтобы поживиться сокровищами, которыми якобы владеет маленькая археологическая экспедиция. Через три дня прилетит патрульный крейсер и этого князька свяжут. Вот и все.
— Ты не прав, — сказал Браун. — Они убили несколько человек и готовы убивать еще. Если им удастся заполучить современное оружие, они убьют много людей. Мы сейчас единственная плотина между маленькими преступниками и большим преступлением.
— Но в этом нет смысла! — возразил Львин. — Это дело дней, и никто ему не позволит…
— А если к тому времени мы уже будем мертвыми? Со стороны все это незначительный эпизод, а для нас — жизнь.
Дорога была ярко освещена Пэ-У, сверкавшей в небе. Выбоины казались черными пропастями.
Вездеход мягко перевалил через груду камней и оказался в широком туннеле, ведущем в подземелье. Браун помигал прожектором, выключил двигатель, откинул люк. Было очень тихо.
— Эльза, — позвал он.
Отдаленное эхо откликнулось на голос.
Браун выскочил из вездехода и пошел вперед. Львин сказал:
— Мы посмотрим снаружи.
— Только осторожнее, — предупредил Браун. — Там волки.
Через несколько шагов он миновал сложенные у стены вещи. Эльза начала их распаковывать, но что-то ее отвлекло.
Браун, стараясь ступать тихо, пошел в глубь туннеля.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Когда в мертвом городе на Ар-А занимался рассвет, «Вациус», спешивший к Пэ-У, приблизился настолько, что его сигналы уловила станция связи в консульстве Галактического центра.
Консул Ольсен только что заснул. Он спал у себя в кабинете, не раздеваясь, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.
В то время спали и космонавты, которые до полуночи возились со станцией на космодроме, спал и господин ВараЮ, начальник стражи. Не спали лишь в доме ПетриА. Пока тело убитой не будет предано очищающему огню, в доме должны бодрствовать, чтобы злые духи, привлеченные несчастьем, не захватили душу девушки.
Сигнал от «Вациуса» был слабым, но явственным. Консул не сразу сообразил, что происходит. Затем вскочил с дивана и бросился к рации.
Через минуту прибежала Елена Казимировна. Она исполняла обязанности связиста, когда местные сотрудники консульства уходили домой.
— Нильс, — сказала Елена Казимировна, отстраняя мужа от рации, — это не мужское дело.
— А что мужское? — спросил Ольсен, с радостью уступая место жене.
— Политика, — ответила Елена Казимировна. — В этом можно наломать больше дров, чем в связи или в домашнем хозяйстве.
— Пожалуй, ты права, — согласился консул. — Как чудесно, что это теперь кончится.
— Чудесно, если на связи Космофлот или патрульный крейсер. А если это сообщники твоих бандитов?
Консул потер виски. Он готов был поверить во что угодно.
— «Вациус», — раздался голос в приемнике, — Говорит корабль Космофлота «Вациус». Вызываю Пэ-У, вызываю Пэ-У…
— Вот теперь, мой дорогой, — сказала Елена Казимировна, — тебе будет с кем поговорить о политике.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Эльза прошла шагов сто по коридору. Луч фонаря выхватывал из темноты ящики со снарядами, пушки, тюки сгнившего тряпья…
И тут Эльза услышала шорох.
Шорох донесся спереди.
Эльза почувствовала, что за ней следят.
Ее чувства были настолько напряжены, что она уловила страх и настороженность. Она поняла, что встреча не случайна.
Эльза замерла.
Тот, кто следил за ней, тоже замер. Нужно было какое-то движение, шум, возглас, чтобы неподвижность взорвалась движением. Эльза резко повернула фонарь.
Луч ослепил амляка. Отразился в глубоких бессмысленных глазах.
Слабые руки дернулись к глазам, чтобы закрыть их. Амляк пятился, робко и беззвучно, прежде чем сообразил, что может убежать. Его шаги гулко застучали по коридору.
Эльза шла осторожно, сдерживая дыхание.
Они близко. Они смотрят на нее и ждут, что она сделает.
Луч фонаря осветил глубокую нишу в стене. Даже не видя амляков, их можно узнать по запаху — пряному, мускусному запаху.
Они жались в этой нише, наверное, большая семья. Впереди тот самец, который увидел Эльзу. Он старался закрыть их собой и скалился, но оскал не получался — у амляка был слишком человеческий рот, маленькие ровные зубы.
За его спиной прятались остальные — десять, пятнадцать, не разберешь. Зрелище было странным и, пожалуй, неприятным. Они вели себя как животные и были в сущности животными. А внешне — люди. Без шерсти, голые голубоватые тела, длинные волосы, человеческие лица. Но глаза мертвые, бессмысленные. Телячьи глаза.
Женщины прижимали к себе младенцев, дети постарше выглядывали в ужасе из-за спин.
— Господи, — сказала неожиданно для себя Эльза вслух. — До чего же вы себя довели!
Мужчина постарался зарычать — получился хрип. Потом клякание: а-мляк-а-мляк-а-мляк…
Младенец заплакал.
Только тогда Эльза сообразила, что некоторые из амляков в крови. У ребенка, который плачет, грудь и рука в крови. Она не знала, что ребенка ранил Пруг, и решила — волки.
Эльза чуть отвела луч фонаря, чтобы он не слепил амляков, сделала шаг вперед, подняла руку, как бы останавливая встречное движение самца, и присела на корточки… Развела руками.
— Вот видите, — сказала она тихо, — ничего у меня нет. Я только хочу вам помочь. Не вам даже, а вот этому ребеночку, он у вас умрет, если я не помогу, умрет, и все тут…
Амляки внимательно слушали ее.
Продолжая говорить, Эльза достала пакет первой помощи, вытащила из него пластырь, распылитель, дезинфектант.
— Главное, чтобы вы мне не мешали, — сказала она.
Она была в нескольких шагах от них. Надо было сделать так, чтобы они не испугались, когда она приблизится. Не прекращая говорить, она медленно поднялась и пошла.
Это был критический момент. Эльза понимала, что ей надо быть наготове, если они бросятся на нее, но в то же время она не могла думать об этом, потому что ее опасение сразу передастся им. Надо думать только о том, как она им поможет.
Мужчина сделал неловкое и осторожное движение, пропуская Эльзу. Она наклонилась над младенцем. И тут увидела, что мать тоже ранена. Младенец и мать смотрели на нее одинаковыми умоляющими глазами слабых зверенышей.
Может, к лучшему, что мать ранена тоже. Эльза подняла анестезирующий распылитель,
