зажигать нельзя, а в темноте на нашей колымаге лучше не путешествовать.
Они вернулись к вездеходу и поехали к посадочной площадке, но не прямым путем, а по длинной, похожей на ятаган ложбине, которая выводила к кораблю с фланга, где их меньше всего ждали.
Наступил теплый вечер. Небо, темно-синее над головой, алело к закатному солнцу, а облака, которые плыли в той стороне, были зелеными, с очень светлыми оранжевыми краями. Пэ-У уже поднялась в небо как большая луна, она была желтой, и видно было, как по лицу ее океанов завиваются вихри циклонов.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Старый КрайЮ, лучший охотник Брендийского клана, который попадал из духовой трубки в глаз птице, летящей под облаками, и мог выследить горного медведя по следу, оставленному три дня назад, услышал, как по улице ползет вездеход. Он не видел, откуда вездеход выбрался, и не смог найти подземелье по следам, потому что вездеход не оставлял следов на каменных оползнях и стальных мостовых. Он просто сообщил на корабль, что археологи что-то замышляют.
— Хорошо, — сказал ВосеньУ, — я доложу князю.
— Хорошо, — сказал Пруг, узнав об этом. — Мы пойдем кушать. Когда они будут близко, сообщи.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Возвращаясь после неудачной охоты на археологов, Пруг был удивлен, что смог подъехать незамеченным к самому пандусу «Шквала». Он приказал ДрокУ включить прожектора и пеленгаторы и на всю ночь посадить на пульте управления ВосеньУ.
Наследник Брендийский отужинал в обществе ДрокУ, и настроение его улучшилось. Его сладко тянуло в сон, и он дал бы волю этому благородному желанию, но тут его вызвал ВосеньУ.
— Вождь, — сказал он. — Мы видим машину.
— Далеко? — спросил Пруг.
— Примерно в тысяче шагов. Едут лесом, на открытое место не выходят.
— С какой стороны?
— С той же, куда ездили вы, господин.
— Все правильно, — сказал Пруг и улыбнулся. Улыбка утонула в толстых щеках. — Хорошо, что мы дали убежать этому сумасшедшему. Он сказал им, что мы — дикие люди, совсем дикие, почти как звери. Мы не знаем, как управлять кораблем. Мы не знаем, как смотреть из корабля наружу. Они приедут и возьмут нас спящими. А ну, выключить лампы! Открыть дверь, убрать часовых!
ДрокУ согласно кивнул.
— Вы правы, вождь, — сказал он. — Но есть одна опасность.
— Говори.
— А вдруг они взяли оружие гигантов?
— Когда враг видит, что крепость готова к бою, — сказал Пруг, — он выдвигает трапы и настраивает катапульты. Когда враг видит, что крепость спит и ворота открыты, он входит внутрь. В темном коридоре оружие гигантов не поможет.
Издали Тимофей увидел зарево над кораблем.
— Плохо, — сказал он. — Они нас ждут.
— Пускай ждут, — ответил Фотий ван Кун. — Мы подождем, пока они лягут спать. Лес подходит к самому кораблю. Мы подползем к люку и ворвемся внутрь.
Львин молчал.
— Нас только трое, — сказал Тимофей Браун.
— Мы освободим пленных, — упрямо сказал Фотий ван Кун.
Вездеход подполз к опушке. И в этот момент свет погас.
Верхний абрис корабля чернел над деревьями.
— Видишь, — сказал Фотий ван Кун, — дикари легли спать.
Тимофей затормозил.
— Оставайтесь здесь, — сказал он, быстро открывая люк.
Пригибаясь, он добежал до края кустарника. Глаза уже привыкли к темноте, и Тимофей различил, как двинулся в сторону главный люк и, словно приглашая в гости, выкатился серебристый пандус. Какая-то фигура тенью мелькнула в отверстии люка и исчезла.
Корабль ждал гостей.
Тимофей Браун вернулся к вездеходу и захлопнул люк. Фотий ван Кун выжидающе смотрел на него.
— Нас ждут, — сказал Браун. — Капкан готов. Можно заходить.
— Откуда они могут знать? — рассердился ван Кун.
— У них есть локаторы, — ответил Львин.
— Вы их не видели! — нервно засмеялся Фотий ван Кун. — Это же гориллы. Они не представляют, как его включить.
— Прожектора горели, — тихо сказал Львин. — Потом потухли.
— Они открыли люк и спустили пандус, — добавил Тимофей.
— Я думаю, нам пора возвращаться, — сказал Львин.
— Ни за что! — воскликнул Фотий. — Я остаюсь.
Тимофей сидел, положив руки на рычаги управления.
— Идет война, — сказал он, будто не слыша криков Фотия. — В войне нужно оружие.
— У нас нет оружия, — сказал Львин.
— У нас есть оружие, — ответил Тимофей. — В подземелье. Просто нам не приходило в голову, что оно когда-нибудь вновь может убивать.
— Оно не должно попасть им в лапы, — сказал Львин.
— И мы так все оставим? — спросил Фотий, уже сдаваясь.
— Мы ничего так не оставим, — сказал Браун. — Но сейчас мы возвращаемся в город.
Пруг наблюдал за тем, как на экране локатора медленно поползла вдаль зеленая точка вездехода.
— Догадались, — сказал он разочарованно. — Не надо было сразу выключать лампы. Вызови КрайЮ.
ДрокУ включил связь.
— Ты не спишь, КрайЮ? — спросил он.
— Я не сплю, — ответил далекий голос.
— Если люди на машине возвратятся в город, ты должен узнать, куда они спрячутся. Ты понял?
— Я понял.
— А теперь закрыть вход в корабль и спать, — сказал Пруг Брендийский. — Всем спать, кроме тебя, ВосеньУ. Завтра большой день.
Через час ВосеньУ принял сообщение: КрайЮ выследил, как машина спряталась в большую черную дыру.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Корабль Космофлота «Вациус», изменив курс, шел к планете Пэ-У.
Связи с планетой все еще не было, но капитан «Вациуса» знал, что через день или два они войдут в сферу действия планетарной связи. Такая станция есть в консульстве Галактического центра, и если оно цело, то у них будет необходимая информация.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Эльза смотрела, как вездеход переваливает через пригорок и скрывается среди скелетов зданий. Ей никогда не приходилось оставаться здесь одной. Нет, конечно, она оставалась одна на станции, когда дежурила или обрабатывала находки, но тогда она была дома. Она могла закрыть за собой дверь и если нужно связаться с Тимофеем. А тут глупо получилось, все были одеты по-домашнему, без раций — кто будет носить дома тяжелые, граммов по двести, браслеты? А когда бежали со станции, о них забыли, некогда было…
Вездеход уехал, и мир разрушенного города, испуганный вторжением людей, стал постепенно оживать, не обращая внимания на Эльзу. Среди травы, пробивающейся между плит, пробежали вереницей серые зверьки — целая семейка, мал-мала меньше: из-за обломков стены тяжело взлетели летучие крысы, наступало их время, они беззвучно кружили над Эльзой, разминаясь после дневного сна. На обваленной каменной башне возник силуэт волка, и Эльза вздрогнула.
Короткий страх быстро миновал. Он родил в Эльзе настороженность, осознание того, что ее некому защищать. Она должна стать такой же тихой, как остальные обитатели города.
Эльза вошла в широкий туннель, повернула направо,
