Будто меня там наверху никто и не ждет. Эмм… Попробовал высветить фонариком силуэты, но безрезультатно.
«Ага, и это у меня, называется, шутки тупые?»
— Ребят, ну хорош! — повторно крикнул я. — Вообще не смешно нихрена. Вытаскивайте меня уже, а!
Но никто так и не отозвался. Я попытался прислушаться, в надежде услышать где-то приглушенное хихиканье, но ничего.
Черт, да что за бред? Реальный ведь бред! Алиса — моя девушка, которая меня любит, она не стала бы так сейчас шутить. Про Славю с Витей и говорить не приходится, это вообще не в их стиле. В глазах вдруг потемнело на секунду, я пошатнулся.
«Глюки. Опять чертовы глюки! Нет уж, в этот раз я так просто не дамся!».
Я изо всех сил зарядил себе по щекам. Сначала по правой потом по левой. Отдышался. Так, ладно…
— Алиса! — изо всех сил закричал я.
Ничего.
— Да твою, сука, мать!
Ладно, версию с глюками пока в сторонку. Что-то случилось. И явно нехорошее. Так, расстояние до края дырки метра два. Если подняпрягусь — смогу зацепиться. А там уж как-нибудь постараюсь сделать выход силой. Во мне сейчас адреналин бушует, так что получится…
Закрепив фонарь на поясе, я попытался подпрыгнуть, и тут же невыносимая боль пронзила все тело. Я рефлекторно при этом дернул рукой, сбив с пояса фонарь, отчего тот вдребезги раскололся об рельс при падении. Меня стремглав поглотила тьма. Я закричал, но приглушенно, ведь от боли я даже не мог открыть рот. Мир встал на паузу. Впору бы в обморок падать, если откровенно. Да только не могу я позволить себе такой роскоши. Нужно продолжать бороться.
Где-то далеко и вправду был свет. В конце тоннеля, хех…
А вдруг правда умер? Я спрыгнул, а сверху упал кусок бетона и размозжил мне голову? Или тело решило, наконец, что с него хватит, и просто отказалось существовать дальше.
Нет-нет-нет-нет. Жизнь после смерти — антинаучна… Думал я еще неделю назад. А теперь даже и не знаю. Что мне теперь думать? Как быть?
А что остается? Только идти к свету. Если забыть о том, что задача якобы не решаема, и не бояться этого, то она даже перестает быть сложной, особенно по сравнению с предыдущей. На всякий пожарный вытянув руку, зашагал вперед, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться об шпалы. Сейчас моя интуиция должна прийтись как нельзя кстати. На лице чувствуется холодное дуновение сквозняка. Откуда он? Впрочем, неважно. Я чувствую, значит — живу. Хоть что-то хорошее. Совсем скоро я дойду до источника света. А там уже решу, что делать. Надо будет, и темную сторону подключу, не поленюсь. Плевать на ауру!
Но свет все не приближался. Как в «Мастере и Маргарите», когда Бездомный гнался за Воландом и его Свитой, но как бы он не старался, так и не смог догнать их. Вокруг продолжала сгущаться непроглядная чернильная тьма глубокого каменного подземелья — подземелья, в которому человеку не место. Ее яд просачивается внутрь, заполняя легкие, мышцы наливаются тяжестью. Уже хочется лечь на землю, свернуться калачиком и просто ждать конца. Рано или поздно он придет.
Я останавливаюсь и прислушиваюсь. В темноте кто-то двигается! Слышен шелест. Раздаются шаги. Неизвестный тихо ступает по шпалам, по песку, все ближе, громче. Или это просто подстегнутое темнотой воображение рисует такие жуткие картины. Я не хотел оборачиваться.
Я все шел и шел. Потусторонние шаги действительно вскоре прекратились. Вашу Машу, сколько времени я уже здесь брожу? Казалось, что уже прошла вечность. Сил оставалось все меньше. Не помогла даже темная сторона, если она вообще сейчас работала. Мне нужно передохнуть. Хотя бы немного, просто, чтобы боль в ребрах отступила. Я с трудом опустился на землю, облокотившись о влажные стены шахты. Задрожал то ли от страха, то ли от изнеможения.
Не может же все закончиться так? В прошлый раз меня спасли. И чем этот раз отличается? Я ведь все делал правильно. Я меняться начал! Это не может быть все в пустую! Меня сейчас кто-то вытащит, я знаю! Я так просто не сдамся, буду бороться, я…
Но никто не пришел.
— Простите меня… — прошептал я убитым голосом. — Дэн… Алиса… Я старался как мог. И всех подвел. Я оказался недостоин вас. Недостоин этого места. Этого счастья. Не заслужил… Простите меня…
Глаза слипались сами по себе. Что я уже теряю? Пару минуточек…
Комментарий к ДЕНЬ 8. ПОИСКОВЫЙ ОТРЯД
Как и любой автор, я обожаю вкус страданий моих читателей, можете считать это своеобразным guilty pleasure. Но я все же не скотина какая-то и не хочу навредить вам. Поэтому предупреждаю заранее — от следующей главы, возможно, у вас может бомбануть. Без шуток. Но я настоятельно попрошу не убивать меня на месте. Дочитайте, и все поймёте. Это будет весело))
========== ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ ==========
Опять мне снился этот сон. Причем, что самое интересное, обычно я свои сны запоминаю. Пусть и не с точностью до кадра, но что-то в голове, да откладывается. А этот — при всем желании не могу. Помню только, что я был счастлив… Впрочем, мне и наяву грех на жизнь жаловаться. Моя биография чем-то даже, можно сказать, похожа на историю про Золушку. Наглухо провинциальный парнишка, мечтающий построить карьеру в области ветеринарии, десять лет назад уехал покорять Москву чисто на одном энтузиазме и, если не изменяет память, где-то в районе двухсот пятидесяти баллов по ЕГЭ за три экзамена. Для поступления на бюджет в Скрябинку этого вполне хватало.
И вот мне двадцать семь, я кандидат ветеринарных наук, потихоньку готовлюсь к защите докторской, в распоряжении — квартира на Таганке и своя собственная начинающая сеть ветеринарных клиник, которую мы открыли в паре с моей бывшей одногруппницей Кристиной, дома меня ждет красавица жена, а сегодня я на несколько месяцев покидаю холодную Россию и отправляюсь в Южную Америку, как раз по причине уже упомянутой мною докторской, осуществляя тем самым мою давнюю мечту.
Неплохо для мечтателя из Богом забытого поселка где-то на отшибе нашей Родины, верно?
Жалко только, что Новый Год уже придется отмечать в гордом одиночестве на задворках Джорджтауна. Но тут уж ничего не поделаешь, переживу. Да и Дашка моя, думаю, не особо-то и расстроилась по этому поводу. По крайней мере, вчера вечером я чисто случайно подслушал, как она со своей подружкой активно обсуждала поездку в Прагу. А все ее напускное расстройство по поводу моего отъезда — это так, чисто для меня. Чтоб
