это сделать, тогда я буду уверена, что поступаю правильно. Драко, вы с Милордом сами придумаете предлог, по которому я захочу передать вам такой предмет. Вы умные, вы сможете… В этом нет сомнения, ведь вы провели их, всех этих старых хрычей, которые законопатили меня сюда!..»
Белла больше не обращала внимания ни на надзирателя, ни на других заключенных, ни на истошные крики Тонкс, которая никак не могла успокоиться из-за того, что Лестрейндж её игнорирует. Пожирательница задёрнула занавес, прикрывавший решётку, и свернулась калачиком на постели, блаженно улыбаясь.
***
Гарри никогда ещё прежде не хотелось двинуть посильнее в нагло улыбающуюся малфоевскую рожу. А тот, пользуясь, что они не одни, обращался к Поттеру только…
— Мальчик-Который-Выжил посещает Пожирательницу потому, что она в своём письме дала понять, что у неё якобы есть сведения, которые могут помочь предотвратить возвращение Неназываемого и их она готова сообщить только знаменитому борцу со злом, — важно сказал Драко, обращаясь к группе волшебников, стоявших рядом.
Те закивали, как болванчики. Не то чтобы они не знали причину, по которой младший Малфой и Гарри Поттер отправились сегодня на жуткий остров посреди холодного моря, но старались поддерживать вежливую беседу — оба юноши являлись по совместительству лордами древних родов, которым следовало оказывать всяческое содействие и относиться уважительно.
Спутниками Гарри и Драко были представители различных департаментов Министерства, занимающие достаточно высокие должности, чтобы сегодня присутствовать в Азкабане, куда Гарри Поттер, всеми любимый Мальчик-Который-Выжил отправился для переговоров с Беллатрикс Лестрейндж. Пресса была представлена единственной и неповторимой Ритой Скитер, которая знала текст своей будущей статьи, посвященной этой встрече, ещё до начала самого мероприятия. Где-то позади всей компании затерялся адвокат Кларксон — его взяли на всякий случай. Надзиратели тюрьмы и авроры, количество которых превышало необходимое, выстроились шпалерами вдоль длинного тюремного коридора, спинами прикрывая возбужденных арестантов, гроздьями висящих на решетках. Они тоже хотели посмотреть на невиданное сборище.
Все были уверены, что Гарри Поттер, выполняя добровольно возложенную на себя миссию по освобождению страны от крестражей, в порыве благородного негодования примчался в тюрьму, едва узнал о том, что одна из заключенных обладает полезной информацией, чтобы потребовать от Лестрейндж немедленно всё рассказать. Но на самом деле Поттер до последнего отказывался ехать.
Драко, получив письмо тётки, сначала посмеялся над её намёками о том, кем она считала Гарри.
— Похоже, сумасшествие Дамблдора заразное, — сказал он Поттеру. — Хорошо, что Белла в тюрьме и не полезет к тебе со своими идеями и другим не расскажет.
— Вот бы Дамблдор обрадовался, что Лестрейндж тоже разглядела во мне Тёмного лорда, — сердито проговорил Поттер. — Глядишь, вдвоем они убедили бы власти, что я — Тот-Кого-Нельзя-Называть.
— Но ведь ей всё-таки что-то нужно, — задумчиво пробормотал Малфой, в очередной раз перечитывая послание Беллы. — Если желание Беллатрикс встретиться несёт для нас угрозу, нужно быть во всеоружии. А может быть, то, что Белла считает тебя Лордом, нам будет выгодно. — Малфой многозначительно посмотрел на собеседника. Гарри пожал плечами, надеясь, что продолжения у этой истории не будет.
Опасаясь вступать в прямую переписку с самой известной Пожирательницей, Драко отправил к ней адвоката Кларксона, чтобы тот попробовал выяснить скрытые мотивы ведьмы. Но Лестрейндж ничего не сказала Кларксону, кроме того, что Гарри Поттер не пожалеет, если навестит её. И Драко начал обрабатывать друга, который даже слышать не хотел о том, чтобы посетить под видом Неназываемого «свою верную сторонницу».
— Слушай, Драко, ты не можешь быть уверен, что правильно понял намёк Беллатрикс! — возмущался Поттер.
— Конечно, я не уверен на сто процентов, но, Гарри, посуди сам, это довольно очевидно: речь идет именно о крестражах. Как раз этим занимается сейчас мой отец, это не для кого не секрет, а Белла пишет, что её сведения ему помогут. Даже в Азкабане можно об этом узнать, если читать газеты. Ты же знаешь, как важно обеспечить отцу и остальным бывшим Пожирателям успешную деятельность. Пока нам повезло, мы начали с большой форы.
Это было правдой. «Поиски» медальона Салазара дали команде лорда Малфоя возможность отдохнуть несколько месяцев. А потом, якобы чтобы отчитаться перед общественностью, после извлечения крестража, его сын с согласия Министерства и Отдела тайн подарил Гарри эту реликвию на день рождения, как вещь, которую нужно вернуть роду Слизерин.
— Гарри, это очень важно, настолько, что я отправлюсь с тобой, а ты знаешь, как я ненавижу Азкабан, — напомнил Драко.
— Да, пожалуй, ты прав. Нужно навестить твою тётку-Пожирательницу, — нехотя согласился Гарри.
К сожалению, формулировка в приказе министра об освобождении бывших Пожирателей была предельно простой: Люциус и остальные могли находиться за пределами Азкабана только на период, пока ведётся поиск и уничтожение якорей Неназываемого. Гарри понимал, что если у Беллы действительно есть подобный предмет, то заполучить его просто необходимо, неважно, что для этого придётся изобразить того, кого Лестрейндж так жаждала увидеть. Возможно, она знает и о других крестражах. Тогда количество времени, которое лорд Малфой и его сторонники проведут на свободе, разыскивая все якоря Лорда, будет стремиться к бесконечности.
В любом случае Люциус не унывал. Он был уверен, что затянет поиск до такой степени, что о необходимости возвращения в тюрьму будет забыто. В конце концов, никто не мог сказать, сколько именно предметов оставил Тёмный лорд, а значит, волшебникам, привычным к работе с тёмными артефактами, предстоит много работы. А пока сиятельный лорд восстанавливал мэнор, устраивал приёмы, давал балы, оформляя всё настолько политически верно, что никто не посмел бы сказать ему ни слова. Любого, кто посмел бы усомниться
