Kcapriz
Случай в ванной старост
Входя в ванную комнату, Рон никак не ожидал увидеть там Гермиону. Она плескалась в ванне, наполненной пышной розовой пеной, пузырьки которой тихо лопались, издавая причудливый звук. Он так и замер на несколько секунд, разглядывая её: волосы убраны вверх в высокий хвост, только несколько свисающих локонов были мокрыми; всё, что ниже плеч, скрыто под пышным облаком пены. Дверь позади Рона хлопнула, и Гермиона обернулась на звук. Их глаза встретились. Гермиона не испугалась и даже не удивилась, увидев здесь Рона. Она просто мило улыбнулась ему, её щеки тут же покраснели.
— Можно мне войти? — еле слышно произнес Рон. В горле жутко пересохло, а в трусах резко стало тесно.
— Места много, всем хватит, — Гермиона пожала плечами и немного отсела в сторону, как бы приглашая его.
Рон подошёл ближе к ванне. Она и вправду была огромная, почти бассейн, только неглубокая — не поплаваешь. Из одного крана постоянно вытекала розовая пена, но больше её не становилось, она не выходила за бортики — магия, не иначе. Русалки на витражах отвернулись и замерли, не было слышно их голосов и плеска воды, хотя обычно они вели себя очень шумно, часто смеялись и переговаривались.
Рон всё ещё не мог прийти в себя, ему это точно не снится? Он ущипнул себя разок-другой, но видение не уходило. Значит, не сон, разумно заключил он. Но что же задумала эта проказница?
— Ты будешь мыться? — весело спросила Гермиона.
Она взяла мочалку с бортика ванны и принялась водить ею по левой руке, вытянув её вперёд. Рон и не замечал, какие у неё длинные, тонкие, изящные руки, оказывается.
Уже более уверенно он снял халат, оставшись в одних трусах. На мгновение он задумался, снимать ли их, но ведь моются голыми, а значит, думать здесь было нечего. Быстро скинув с себя последний предмет одежды, он влез в воду. И тут он понял, что Гермиона тоже должна быть голой, но густая пена не давала ему рассмотреть её.
Вода была тёплой, нежной, от пены исходил приятный аромат каких-то цветов.
Гермиона всё это время делала вид, что не замечает Рона, и усиленно продолжала намыливать руки мочалкой. Затем она подняла одну ножку вверх и так же принялась водить по ней мочалкой: вверх, вниз, вверх, вниз.
Бабочек в животе Рон никогда не ощущал, но вот сейчас что-то всё-таки скрутилось и сжалось внутри. Сердце подскочило вверх, сделало несколько переворотов и упало куда-то вниз, начиная бешено колотиться. Кровь прилила к члену, и такого стояка, Рон мог честно признаться, у него давно не было.
Ему хотелось подойти ближе к Гермионе, максимально близко, желательно так, чтобы быть не просто рядом с ней, а быть в ней.
Он схватил ещё одну мочалку с бортика и подсел совсем близко к Гермионе, намыливая себе плечи.
Гермиона поменяла положение ножек, теперь она скользила мочалкой по левой. Слегка приоткрыв ротик, она глубоко дышала, даже из-под пены было видно, как высоко поднимается её грудь при каждом вдохе. Рон засмотрелся на её ножки. Конечно, он и раньше видел, какие они у неё соблазнительные, но сейчас мокрые, покрытые пеной, они выглядели особенно сексуально.
Гермиона опустила ноги под воду и посмотрела на Рона. В её глазах плясали озорные огоньки.
— Потрёшь спинку? — Гермиона протянула ему свою мочалку и, повернувшись к нему спиной, привстала, оголяя спину до пояса.
Перед Роном предстала мокрая спина Гермионы, капельки медленно стекали по ней причудливым маршрутом. Рону хотелось провести пальцами следом за каждой из них, повторить их путь своим языком.
— Тебя долго ждать?
Рон прогнал прочь наваждение и принялся тереть спинку Гермионе. Сначала он легонько водил мочалкой по коже, боясь её повредить.
— Сильнее! — слова сорвались со стоном с уст Гермионы. И Рон сильнее прижал мочалку к её телу, увереннее водя по спине.
Время будто замерло, сколько прошло времени, он не мог сказать точно: пять минут или пять часов, а может, и пять дней.
— Спасибо, — поблагодарила Гермиона и снова опустилась ниже, скрываясь под водой, она повернулась к нему, протянув руку за мочалкой.
— Может, мне и спереди намылить тебе плечи, ключицу, эм-м-м, грудь? — поинтересовался Рон.
Гермиона заливисто засмеялась и покачала головой. Рон поднял мочалку вверх: если та ей нужна, пусть сама заберёт. Гермиона, продолжая улыбаться, привстала, пытаясь дотянуться до нужного ей предмета. Рон уставился на её грудь, точнее, на то место, где должна была показаться голая грудь Гермионы, но проклятая пена скрывала её от взора. Воспользовавшись несколькими секундами заминки, Гермиона вырвала мочалку из рук Рона и снова погрузилась под воду.
— Услуга за услугу, — сказал Рон и повернулся, оголяя не только спину, но и ягодицы.
Он почувствовал, как Гермиона проводит руками по плечам, растирая мыло. Кожа тут же ответила не её прикосновения: миллион мурашек выбежали навстречу нежным ласкам. Гермиона спускалась всё ниже и ниже, немного задержавшись на пояснице, она продолжила путь и уже спустя секунду массировала ягодицы Рона, крепко сжимая и разжимая их.
Он больше не мог сдерживаться, его организм требовал разрядки, в конце концов, Гермиона всё это затеяла явно не для того, чтобы вымыть его. Рон резко повернулся к ней и, ничего не объясняя, сильно прижал её к себе, жадно впиваясь в губы. Гермиона с горячностью ответила на поцелуй, схватив Рона за голову, запуская свои пальцы в его волосы, и обвила ногами его талию.
Они перестали замечать, что происходит вокруг.
Пузырьки пены, исчезая, громко лопались, яркие витражи сменились обычной плиткой, а большая ванная как-то резко стала совсем маленькой, излишки воды громко выплеснулись из неё. Но эти двое даже не обратили внимание на то, что чары расширения спали, и ванная старост, как карета Золушки, превратилась в такую маленькую и привычную ванную в их небольшой квартирке.
Им сейчас было слишком хорошо, чтобы обращать внимание на все эти мелочи.
