престарелые родители Тимура Нора и Илларион, обнаружили полную пепельницу окурков, выкуренных до самого фильтра, и одну чашку с недопитым кофе, что оставить неубранным он себе никогда не позволял. Взвешивая, обдумывая, анализируя на самом пике нервозности и перевозбудимости, он все же не смог принять решения, оставив все по-прежнему, что привело на следующий день к концу жизни.
По окончанию отмечания 40 дней, минувших после насильственной кончины мужа, Надежда Хлебникова нашла в себе силы посетить эту квартиру впервые после их последнего приезда сюда вместе. Разбирая внутренности сейфа, находившегося в мебельном гарнитуре, она обнаружила большой конверт из толстой желтой бумаги с четырьмя неровно выведенными буквами: «НАДЕ». Прочитав текст письма, вложенного внутрь, один раз, она запомнила эти строки навсегда:
«Моя родная, любимая! Если ты читаешь это – значит, меня уже нет рядом, чтобы тебя защитить и согреть. Ты знаешь, кто виноват. Не вмешивайся ни во что. Береги себя и нашего сына. Это то, ради чего мне очень хотелось бы жить. Прости меня. Твой Тимур»[126].
Текст был изъят следствием для почерковедческой экспертизы, подтвердившей руку ее мужа. Через десять с половиной лет эти строки услышали присяжные заседатели на процессе – редкий из присутствующих смог сдержать слезы. Надежда Юрьевна Хлебникова, прослушала их с высоко поднятой головой, не проронив ни одной слезинки. Можно подумать, что все было выплакано, но нет! Она ни разу не плакала с момента убийства Тимура, до тех пор, пока в ее руки не попала эта книга.
В момент зачитывания строк, которые она знала наизусть, Надежда ощущала лишь самый кончик ранящего ее в день смерти мужа острия, зашедшего в грудь по самую рукоять, он так и останется, несмотря на одержанную победу правосудия, в ее окаменевшем сердце до самого конца жизни.
Кроме этого обращения в желтом конверте лежала копия контракта по «Супер Миражу» с реальными цифрами, которые получал Марк Волошин и теми, которые переводились для СП «РУСДЖЕТ». Разница впечатляет!
Там же находились копии технического задания по модернизации двигателя РД-33 под «Мираж-1», которое в свое время и переводила Надя. Впоследствии все эти данные очень пригодились ей, но об этом позже…
Семнадцатое
«И, собственно говоря, почему я ожидаю от людей совершенства? Такая реакция была бы правильной, если бы я пытался точно подсчитать, насколько мы виноваты в том, что сами поступаем не так, как, с нашей точки зрения должны поступать другие».
(Клайв Стейплз Льюис «Просто Христианство»)
Иногда мы придаем числам и даже месяцам особые значения. Скажем март (что первое приходит на память), начиная от «мартовских ид» по римскому календарю, когда был убит Гай Юлий Цезарь, смерти Ивана IV Васильевича Грозного, убийства Императора Российского Павла I в Михайловском замке до насильственной же смерти Императора Российского Александра II Александровича Освободителя и далее, через несколько десятков лет, отречения от престола Императора же Российского Николая II Александровича, что привело не только к гибели самого последнего Русского Царя с его семьей, но и гибели Великой тогда Державы, для венценосных особ может показаться не самым лучшим. Но ведь история полна не только событиями такого рода!..
В январе появился на свет «младший» Хлебников – Георгий, что произошло 2 января. 17 января, до 1995-го, Надежда Юрьевна начинала с утренней поездки в Донской монастырь, на погосте которого захоронен ее дед, упокоившийся именно 17 числа того месяца. С девятнадцати лет хранила она память о похоронах, наверное, самого близкого и любимого для нее человека, больше всех сделавшего для ее души. Именно он, будучи дворянином, создал тот аристократический образ, несомый ею до сих пор.
Дедушка покинул этот мир на восемьдесят восьмом году своей длинной и насыщенной событиями жизни. Казалось, что все, кого она любит, доживут и до большего.
В января же 22 числа родился и отец Надежды, ставший косвенной причиной смерти своей матушки. Дед пронес свою любовь больше чем через полстолетия, предрекая, что назвав внучку именем его любимой женщины, родители обрекают ее на похожую судьбу. Одно слово – январь…
Вряд ли стоит увлекаться цифрами и событиями, пытаясь вывести надуманные закономерности, исходящие из человеческого, просто примите данное нам из туманностей прошедших веков. Мы все индивидуальны, как и наши души, характеры, стези…
Однако 17 января наша героиня, о которой идет на этих страницах основное повествование, хотя важное еще впереди, запомнит, завязав именно тогда узел на нити своей судьбы, которой будет пронизывать каждый последующий, именно на нем запинаясь, прощупывая в памяти былое.
* * *
Еще раз вкратце напомним о предыдущем.
Шестнадцатого у Тимура состоялся долгий и, кажется, самый напряженный разговор в его жизни. Собеседником был Юрий Петрович Головин, вскоре занявший его место. В этой беседе не было ни требований, ни просьб, ни обоснованных претензий. Несколько часов гость пытался убедить в необходимости спасать свою жизнь хозяина кабинета, который почему-то упирался. Юрий Петрович сделал что смог, с чувством чего и покинул оставшегося бледным и задумчивым Тимура Илларионовича, попросившего узнать своего подчиненного о существовании в поезде Рига – Москва вагонов с охраной.
После он не поехал обедать домой, как делал это обычно, но направился в квартиру, где жили его родители, в данный момент находившиеся на даче. Несколько часов борьбы с самим собой не дали новых результатов. Это время воплотилось в виде последствий борьбы в письмо жене, нескольких листов документов, говорящих о непорядочности руководства и полной пепельнице окурков от сигарет «Марльборо».
После он заехал вновь в офис ненадолго, и, доделав необходимое, направился домой.
Жена очень хотела оставить новогоднюю елку, нравящуюся сыну своими мерцающими огоньками, блестящими игрушками, переливающимися блестками хотя бы еще на неделю. Малыш подползал к ней, садился на пол, хлопал в ладоши в такт подмигивающим ему огонькам. Она «жила», веселя, привлекая, радуя всех, кроме Тимура, и почему-то именно с утра шестнадцатого января, когда он неожиданно для всех произнес:
– Хватит уже праздников. Елку разбери. Я после работы поеду к родителям на дачу, ее туда отвезу до следующего года…
Возвращение вечером, уже довольно давно, не отличалось от предыдущих: Надя дождалась появления его машины во дворе, стоя у окна. Проконтролировала, по звуку захлопнувшейся двери, как он вошел в подъезд… по тому же признаку узнала о том, что он в лифте поднимающемся наверх. В глазок увидела раздвинувшиеся дверцы подъемника. Как только он покинул кабину, быстро открыла, сделанную по заказу на авиационном заводе металлическую дверь, считая, что теперь до утра можно хотя бы жить, дыша
