Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
К тому времени взвод мой проснулся. Над брустверами торчали каски. Бойцы следили за моим боем. Никто не стрелял. Поняли: этот поединок начал взводный, ему его и завершать. Тем более что опасность мне не грозила.
Я выстрелил дважды. Немец так и остался лежать на гряде. Да, на войне как на войне. Любой из нас мог оказаться на его месте. Старые солдаты, те, кто побывал в окружении, кто отступал в сорок первом и сорок втором, рассказывали, как расстреливали их на лесных дорогах и в полях немецкие мотоциклисты. Стреляли из пулеметов и в безоружных, и в раненых, и в тех, кто поднимал руки. Никого не жалели. Месть на войне – чувство сильное и праведное. Оно придает сил и укрепляет дисциплину. У солдата есть цель, и он упорно движется к ней.
Все так. Но вот вспоминаю я этого раненого, уползавшего к своей траншее без винтовки…
Магазин моей винтовки был пуст. Я отдал ее Петру Марковичу. Тот покачал головой, явно одобряя мою стрельбу, и принялся заряжать ее новой обоймой. Мой связной был человеком основательным, и я потом не раз видел, даже в бою, как он заряжал винтовку: вытащит из подсумка обойму и тряпочкой, протиркой, как у нас говорили, тщательно протрет ее, прежде чем сунуть в магазин. Оружие должно работать безукоризненно. Все правильно: лучше потерять полминуты на заряжание, чем потом получить осечку или перекос патрона да пулю в лоб.
Боевое охранение немцев стало отходить к своей траншее. Ветра не было. Ветер утих. И мы видели, как шевелился бурьян на краю поля и с него осыпался снег. Нервы у немцев не выдержали. Вот тут и взвод мой начал вести огонь. Стрельба началась без приказа. Какой приказ нужен солдату, когда он видит, что командир уже ведет бой? Немцы, чувствуя, что огонь усиливается, встали и побежали. Вот этого я и ждал. Как командир взвода, я надеялся на то, что сейчас заработает один из пулеметов. С фланга. Перед боем пулеметчики получили инструктаж: одновременно в бой вступать только в крайнем случае, в позиционном бою вести фланкирующий и косоприцельный огонь.
Помню такую картинку, как в кино: немцы бегут не оглядываясь, и на ремнях у них болтаются круглые гофрированные коробки противогазов…
Мои пулеметчики молчали. Потом, после боя, выяснил: пулеметы обледенели, и, пока пулеметчики с ними возились, момент был упущен, боевое охранение добежало до своей траншеи и исчезло за бруствером. Ни одна пуля стрелявших из винтовок не догнала их.
Из немецкой траншеи виднелись сваленные неровным штабелем бревна. Видимо, привезены они были накануне. Немцы не успели здесь укрепиться как следует. Даже блиндажи не достроили. Бревна накатника торчали вверх наподобие мишеней и, видимо, мешали немцам вести огонь из траншеи. Они не успели обрезать, подравнять их концы и сверху засыпать землей. Было видно, как трое немцев забрались на бревна недостроенного блиндажа и начали беспорядочно стрелять в сторону нашего и соседних окопов. Справа и слева от нас пули подбрасывали фонтанчики снега и грязи.
Когда мы потом удачно атаковали их и выбили из траншеи, я поднялся на бревна, осмотрел убитых и, взглянув на наши окопы, обнаружил следующее: оттуда наши позиции видны как на ладони и прекрасно простреливались.
О нашем личном оружии. Винтовку системы Мосина образца 1891/30 годов на период Второй мировой войны считаю лучшей в мире. За полтора года войны довелось подержать в руках и английскую винтовку системы де Лиля калибра 7,71 мм, и американскую М-1 калибра 7,62 мм, и немецкую системы Маузера калибра 7,92 мм, и чешский карабин, который стрелял маузеровскими патронами, и французскую винтовку. Наша самая простая по устройству, удобная, надежная в бою. Для того чтобы иметь возможность вести прицельный огонь, важно было оберегать от ударов прицельную планку и мушку. Я благодарен конструкторам и рабочим Ижевского и Тульского заводов, которые разработали и всю войну обеспечивали нас этими надежными винтовками. Во время формирования рот и взводов нашего 2-го батальона в ноябре–декабре 1943 года под Мелитополем в полк поступила партия нового стрелкового оружия с Ижевского завода. Винтовки, автоматы, ручные пулеметы. Сделаны они были очень качественно, хорошо пристреляны. Бери и иди в бой – оружие не подведет. Правда, в мой взвод поступило всего несколько новых винтовок. В основном дали «б/у».
Правда, мне, как командиру взвода, выдали новенький ППШ. После первого же боя я отдал его своему связному Петру Марковичу, а у него забрал винтовку, тоже новую. Я носил ее до самого ранения.
Вернусь назад и расскажу, как начинался бой. Стрельба насторожила часовых. Те высунулись из окопов и начали наблюдение. Немцы тоже активизировались. Я приказал открыть огонь пулеметчикам.
Во время перестрелки, когда огонь велся уже и той и другой стороной довольно интенсивно, в нескольких метрах от штабеля бревен из траншеи прямо на бруствер выскочил немец, поднял руку и начал энергично жестикулировать. Офицер, поднимает солдат в атаку. Я прицелился в середину фигуры и выстрелил. Офицер упал в снег. В цепи через несколько минут я его не увидел.
Наша артиллерия отстала. Немцы на нашем участке тоже не располагали ничем, кроме пулеметов. Поэтому между нами разыгрался классический стрелковый бой. Потом, после того как мы их выбили из первой траншеи, я нашел убитого офицера. Обер-лейтенант. Видимо, командир роты. Из тех же документов следовало, что он принимал участие в боях под городом Нарвиком в Норвегии.
Немцы пытались организовать атаку. Самый лучший способ отразить атаку противника, подавить его активность – начать свою. Если, конечно, для этого есть силы и средства. И вот, когда они окончательно поняли, что мы не располагаем даже минометами, не говоря уже об артиллерии, стали проявлять активность. Над бруствером траншеи густо чернели их каски.
Мой взвод стрелял хорошо. Все уже проснулись. Оружие работало исправно.
Стрельба шла и в первом взводе. Весь фронт, занимаемый 2-м батальоном, гудел.
Немцы несколько раз пытались подняться. Но так и не смогли. Как только где-то поднималась одна или несколько фигур, их буквально срезали своим огнем наши пулеметы. Да, не так-то просто подняться в атаку.
От командира роты, наконец, прибыл связной. Он сообщил, что по сигналу «зеленая ракета» рота поднимается в атаку, что задача взвода – атаковать часть немецкой траншеи перед своим фронтом. Задача простая и ясная. Проще и яснее не может быть.
Никакой артподготовки не проводилось. Артиллеристы так и не подтянулись за ночь. Словно сгинули где-то позади, в лесу.
Я приказал передать по цепи, чтобы приготовились к атаке. Сержантам: вести отделения прямо по фронту. От окопа к окопу унеслась в поле команда:
– Приготовиться!..
И вот взлетела зеленая ракета.
Мы встали. Пошли. Я выскочил на бруствер. Боялся поскользнуться. Плохая примета. Шагнул вперед и оглянулся на свой взвод: сержанты подняли всех до одного. Немного пройдя, побежали. На бегу продолжали вести огонь. Такой огонь хоть и неприцельный, но эффект от него большой. Он прибавляет сил атакующим и прибавляет азарта, если дело складывается хорошо. Лупишь по ним и не слышишь, что и они в тебя стреляют. Немцы не выдержали, начали отходить. Видно было, как они ослабили огонь, каски их замелькали сперва вдоль траншеи – уходили по отводному ходу сообщения в тыл. Но потом, видя, что не успевают, побежали прямо по полю. Тут я приказал пулеметчикам занять позиции и открыть прицельный огонь по отходящим.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
