Он налил в стакан виски и добавил туда несколько капель какой-то жидкости.
— Вот, выпей.
— Не хочу. Я сегодня ничего почти не ела. У меня желудок сводит.
Это было чистейшей правдой.
— А вот я выпью, — сказал он.
Меня это крайне удивило. Он никогда не пил — разве только мог изредка пригубить немного вина — и не принимал те наркотики, которые давал мне. Я однажды спросила почему, а он ответил, что не хочет притуплять ощущения алкоголем, а афродизиаки на него не действуют — зачем зря глотать? Думаю, истинная причина заключалась в том, что он ни за что на свете не хотел терять контроль над собой.
— Хочу попробовать кое-что новенькое, — пояснил он. — Что-то, чего мы еще не делали.
— Давай, конечно, — сразу же ответила я с готовностью.
— Подожди, я сейчас вернусь.
Я снова отключилась. Не знаю, сколько времени я так пролежала. Слышала, как он вернулся, забрался на кровать и улегся рядом, но вместе с ним в постель залез кто-то еще и примостился с другой стороны. В голове был полный сумбур, меня охватили вялость и апатия, и к тому же я чувствовала легкое опьянение, хотя ничего не пила.
Я распахнула глаза и посмотрела по сторонам, желая выяснить, что происходит.
— Привет, Мэг, — промурлыкала Кимберли. — Помнишь меня?
Она оперлась на локоть и смотрела на меня сверху вниз. Светлые волосы красиво обрамляли ее идеальное лицо. Она была без одежды, обнаженной грудью касалась моей руки. Она улыбалась, но это, скорее, была злорадная ухмылка, которая словно говорила: «Посмотри, где ты сейчас!»
Ошеломленная и окончательно сбитая с толку, я помотала головой.
— Джордан… нет…
— Сделай это для меня, Мэг, — потребовал он, убеждая меня уступить. — Я хочу посмотреть на вас вдвоем.
— Нет!
Но он не обратил на мой возглас ни малейшего внимания, а вместо этого придвинул к кровати стул. Он надел удобные домашние штаны, которые обычно носил во время сексуальных игр. И кивнул Кимберли, словно давая знак начинать.
— Джордан! — воскликнула я громче, а Кимберли тем временем наклонилась и стала ласкать языком мой сосок.
К своему стыду, вынуждена признаться, что ощущение было потрясающим, и на какой-то миг я едва не сдалась. А что в этом такого?
Я могла бы ее прогнать и сделать вид, что ничего не произошло, что это просто было странное эротическое видение. Я удовлетворю Джордана, постараюсь поскорее справиться со своими постельными обязанностями и, наконец, уснуть. Но едва я поймала себя на том, что рассматриваю этот вариант, как тут же внутренне взбунтовалась.
И дело даже не в том, что сама идея секса втроем вызывала у меня стойкое неприятие или мне не давала покоя перспектива делать это с другой женщиной, чтобы распалить Джордана. Просто я ненавидела Кимберли с той самой минуты, как она прицепилась к Стиву в том проклятом баре на побережье. Я как-то пыталась расспросить Джордана о том, кто она и откуда он ее знает. Он заверял меня, что они просто встречались, хотя, как по мне, звучало это весьма неубедительно. Лично я была уверена, что Кимберли проститутка. Иначе быть не может. Он точно ей заплатил, и я в этом участвовать не собираюсь.
Как они сговорились? Зачем? Я лишь представила, как они обсуждают меня, споря по поводу того, что она будет со мной делать, и подсчитывая, сколько это будет стоить, и меня затошнило.
Неужели он настолько плохо меня знает? Да как он мог даже предположить, что я стану делать это с ней?
Впервые за все время нашего знакомства мне хотелось уйти от него, бежать куда глаза глядят и никогда не возвращаться.
Кимберли забралась на меня сверху, так что наши обнаженные тела полностью соприкасались. Ее живот, бедра, равно как и груди, прижимались к моим. Эти прикосновения вызывали у меня запретный восторг, ощущения были гораздо приятнее, чем следовало бы, и меня снова передернуло от отвращения.
Она изогнулась так, чтобы касаться меня своей чисто выбритой киской, и тут до меня дошло, что она, скорее всего, побрилась специально по просьбе Джордана.
Насколько хорошо они были знакомы? Неужели Джордан встречался с ней за моей спиной?
— Давай покажем ему настоящее шоу, — промурлыкала она и рассмеялась своим похотливым смехом, который так меня раздражал. — Когда мы закончим, ты получишь его доведенным до кондиции.
Она попыталась поцеловать меня взасос, но я увернулась, и она звонко чмокнула меня в щеку. Из глаз брызнули слезы (ничего не могла с собой поделать), и я откатилась от нее подальше. Сердце билось как бешеное, в желудке что-то колыхалось. Я боялась, что меня сейчас вырвет прямо на пол.
Я была крайне измучена, все казалось неправильным: мой выбор, решения, которые я принимала. Я не хотела так больше жить, не хотела все время быть на пределе. Поначалу наш с Джорданом роман будоражил кровь, приятно возбуждало его восхищение, но теперь не осталось ничего, кроме жуткой усталости.
Не было ни секунды затишья, никаких простых ситуаций. Весь роман — одна сплошная кульминация чувств, нездоровая тяга, вредное, больное пристрастие. В данный же момент мне хотелось оказаться одной, вдали от них обоих.
Я всегда была такой мягкой и податливой, вот он, вероятно, и посчитал, что меня можно и к этому склонить, заставить пасть еще ниже. Но здесь он ошибся, перегнул палку, потребовав невозможного.
Я многое могла и готова была для него сделать, но не это.
Ошеломленная, потрясенная, я села на кровати, а у Кимберли хватило наглости снова ко мне придвинуться. Она погладила меня по плечу.
— Не бойся, Мэг. Будет здорово.
— Еще раз ко мне прикоснешься — я тебе руку сломаю.
— Расслабься. От тебя ничего не требуется, я все сделаю сама.
Она стала на колени, обняла меня сзади и сжала пальцами сосок. Я стряхнула ее с себя, вскочила и уставилась на Джордана. Я была настолько разъярена, что, будь у меня в руках пистолет, я бы тут же его пристрелила.
— Убери ее отсюда.
— Но я так хочу, Мэг, — сказал он очень тихо, очень серьезно. Его синие-синие глаза молили об уступке. — Я хочу, чтобы ты сделала это для меня.
— Убери ее отсюда к чертовой матери!
Я завизжала так пронзительно, что едва не порвала голосовые связки. Затем побежала в ванную и изо всей силы захлопнула за собой дверь. Я закрылась на задвижку и стала метаться по комнате, как пойманный зверь в клетке.
Отчаяние вызвало какое-то легкое помешательство: я глухо стонала и рвала на себе волосы. Не знала, что делать, не знала, куда идти и что будет дальше. Я понимала, что мне с ним не по пути, и, тем не менее, порвала все связи, сожгла все мосты. У меня даже не было подруги, которая разрешила бы мне перекантоваться у нее на кушетке.
