– А что, у неё водятся непостоянные амуры? – полюбопытствовал Князев. – Ты мне ничего прежде не говорил…
– Не говорил, но утверждать наверняка не берусь, – усмехнулся я. – Энергичная дамочка…
– Ладно, вернемся к женщине. Что она хотела от Светланы?
– Она упрашивала Светлану оставить её сына в покое. Сцена была весьма драматичная.
– И что Светлана?
– Обещала подумать, только и всего. Она, кстати, бывает весьма резкой.
Князь приумолк, перебрал фотоснимки.
– Фотогеничная она, да? – вдруг задумчиво спросил он меня.
– Да, на редкость, – согласился я.
– Слушай, ты поешь, – спохватился он. – Я заметил, что ты любишь мясо. Я заказал тебе очень вкусное блюдо. Это курица по татарскому рецепту. Перед готовкой под кожу птице впрыскивается яично-молочная смесь. Требует терпения, щепетильности и времени. Тебе понравится. И вообще, что-то ты кислый сегодня, а?
– Зуб болит, – признался я. – Больно жевать, но я попробую. Уж очень аппетитно выглядит эта клуша. Или с собой заверну, если не съем.
Последнюю фразу я сказал мимоходом, полушутя, но он живо отреагировал на неё:
– А что, можно и с собой. Я скажу, упакуют. Нет проблем.
– Спасибо, я подумаю.
Я отрезал и положил в рот кусочек мудрено обработанной несушки. Хотя каждое мое жевательное движение сопровождалось тупой болью, я все же сумел оценить нежность и вкус оригинального блюда.
– Ну, как? – спросил мой клиент.
– Да, очень вкусно. Здесь замечательные повара, – вымученно похвалил я.
– Ты знаешь, я вообще считаю, что кухня в ресторане должна быть обязательно особая! – вдруг заявил Князь. – Приходя, люди должны знать, что отведают то, чего не приготовить в домашних условиях.
Предаваясь пространным рассуждениям на совершенно отвлеченную тему, Князь тем временем разложил несколько фотографий перед собой, словно выкладывал пасьянс.
– Саша, скажи, а у тебя есть дети? – вдруг осведомился он.
– Есть. Сын, а что? – спросил я и вдруг обратил внимание, что он отобрал те снимки, где Светлана запечатлена вместе с дочерью.
– А у меня нет, – приглушенным голосом признался он.
Что-то в его тоне мне не понравилось, но я не решился его прервать. Князь вдруг пустился в сбивчивые рассуждения о детях. Я вообще заметил, что некоторые бездетные люди любят высокопарно поговорить о воспитании и продолжении рода, хотя сами в этом ничего не смыслят. В общем, наша беседа приняла странный оборот. В сочетании с моей зубной болью это нервировало меня. В тот день я не был расположен болтать с ним о том, о сем. Я плохо улавливал смысл его умозаключений, внимание мое рассеивалось. Чтоб как-то сконцентрироваться, я сосредоточился на деталях наружности моего собеседника. Мой взор привлекли его руки. Мне показалось, что они несколько крупноваты. Сильные мужские длани, хотя и ухоженные. Правда, велика вероятность, что он натрудил их, скажем, регулярной игрой в большой теннис, а не физической работой ради хлеба насущного.
– Еще не наступил тот момент, когда бы тебе хотелось узнать подробности о муже Светланы? – я все-таки перевел разговор в другое русло.
– А что, в его судьбе произошли изменения? Он по-прежнему преподает в авиационном институте?
– Да, преподает. Но теперь еще ударился в политику. Слыхал про партию социальной демократии? – поинтересовался я.
– Я далек от политики, – заявил Князь. – Я и телевизор-то редко смотрю. Сейчас столько всего всплыло, как накипи в бульоне. Партии какие-то, неформалы… Сплошная демагогия вместо идеологии. Похоже на ребячьи игры в термины, в программы, в критику.
– Да, партийное строительство в разгаре, – согласился я. – Вроде бы игрушки, болтовня, но некоторые на этой волне взлетают высоко вверх.
– Ну, и что, муж Светланы далеко улетел? Он, конечно, сумеет облагородить наглую партийную демагогию своей образованностью. Может, туда ему и дорога? Летите, голуби, летите!
– Может, – я пожал плечами. – Слушай, я считаю своим долгом сказать тебе, что вызнал об этой женщине достаточно. Несмотря на её активность и предприимчивость, мне кажется, что в дальнейшем я не сумею добавить что-либо существенное. Стоит ли тебе платить мне деньги за скудные сведения?
– Хочешь соскочить? – как-то по-мальчишески спросил он. – Отказаться от работы?
– Ну, что-то вроде того.
– Слушай, Лист, ну, потерпи ещё немного. Месяца два-три. А потом я тебе помогу, организуем тебе лицензию, как положено, – он просил меня от всей души, хотя я не знал, что там у него сокрыто. – Ну, по рукам?
– По рукам, – опять согласился я, но на меня повлияла не его просьба и даже не щедрый гонорар. Я не мог отделаться от тревожных мыслей, одолевавших меня. Нечеткие, диковатые догадки будоражили мой мозг. Полдюжины мыслей слабо шевелились в моей голове, сталкиваясь между собой, но, не высекая ни одной яркой искры.
Курицу я все-таки не съел. Её мне аккуратно завернули в фольгу. К ней Князь добавил несколько пирожных, которые уложили в красочную коробку. Он заказал их в качестве подарка для моего сына. В целом получился внушительный пакет. С ним я вышел из ресторана.
От Князева я поспешил к Панину. Мне было необходимо срочно поделиться с ним своими сомнениями.
Валера любовно разбирал Кефирин пылесос. Жаль, что сама владелица не видела этой трогательной сцены.
– Вот, достал деталечку, – похвастал мне мой друг, прилаживая что-то в нутро пылеглота. – Скоро повезешь хозяюшке.
Я разделил полученные от Князя деньги ровно пополам и вручил Панину. Он взял их и, не считая, сунул в карман.
– Зряплатка! – пошутил он. Настроение у Валерия Павловича было отменное, а вид денег взбодрил его ещё больше. – Сашка, даем стране угля, мелкого, но много!
– Что-то ты изъясняться стал, как тинэйджер или студент, а, Валер? – спросил я, морщась.
– Мне молодо с тобой, Шурик! – сказал Валера. – Появился кураж, азарт и деньги. Деньжата не бог весть, какие, но очень вовремя! Я помолодел, оживился. Даже давление нормализовалось, а то в последнее время что-то зашкаливало.
– Ну, так! Работа-то на воздухе, работа-то с людьми! – процитировал я поэта Вишневского.
– А вот ты что-то мрачноват. Нездоровится? – подметил мой друг.
– Да, зуб болит, – подтвердил я. – Но главное не в этом. Мучают меня сомнения.
– Излагай!
– Чем дальше, тем подозрительней становится мне наш клиент.
– Так ты же сам говорил, что знавал его еще пацаном!
– Вот именно! Он воспользовался этим нашим давним знакомством. А кто он сейчас? В чем его интерес? Какая у него цель? Во что мы вовлечены? Радуемся его деньгам и пляшем под его дудку.
