– Согласитесь, в Анне есть некая загадка и поэзия, – сказал Эдуард. – Но и вы, Света, очень обаятельны! Такая живость и грациозность! Твоя подруга – охотница Диана! Не та, с крупными формами, что у Ренуара, а в современном варианте. Как ты считаешь, Аниса?
– Охотница – это к ней идет! – весело согласилась с ним Анна.
Анна отдыхала душой. Она смотрела на давно знакомую мастерскую и на самого Эдуарда уже каким-то сторонним взглядом, легко, без переживаний. Здесь она бывала необъяснимо счастлива, но её счастье немного горчило. Теперь она освободилась от своей зависимости, перевернула страницу, начала набело строить отношения с окружением. Светка, плутовка, права! Драматические развязки и резкие развороты бесполезно бередят душу. Болезненные рубцы ни к чему. Оставаясь собой, можно деликатно скорректировать собственное отношение ко всему и отпустить прошлое с миром. Фантазии, безумство и смятение постепенно улетучиваются. Эдуард помог ей повзрослеть окончательно, развил её чувственность – и спасибо ему. Она не держит на него зла. Спасибо и ему, и Светке. Это она помогала Анне понять самое себя. Жизнь продолжается.
– Эдик, давайте выпьем! У Светланы-охотницы сегодня день рождения! – предложила Анна.
– Вот как?! Тогда у меня есть весьма оригинальный подарок! – заявил Эдуард. – Он, конечно, необычен, но я надеюсь на широту ваших воззрений, на вашу полную свободу от ханжества…
– Эдичка, не томи! – приказала Анна.
– Я дам вам пригласительные билеты на частную выставку. Её ежегодно устраивает один мой друг. Там художники выставляют полотна с обнаженной натурой, – вкрадчиво обрисовывал Эдуард. – Мероприятие закрытое, для узкого круга лиц, но там можно встретить VIP-персон. Изюминка в том, что посетителям предлагается обнажиться самим настолько, насколько они пожелают сами. Это удивительное зрелище! Полунагие люди любуются голой прелестью живописных тел. Все сплетается воедино: живая реальность и художественный вымысел, бытие и искусство! В такой обстановке очень точно определяется сила воздействия картины на зрителя. Авторы работ пребывают в волнении, заблаговременно заключают между собой пари. Неповторимо! Смею заверить – все в высшей степени деликатно и учтиво! Такая вот предновогодняя сказка! Ну, как?
– И что, известные люди не боятся там засветиться? – поразилась Света.
– Пресса туда не допускается, а вот артисты и певцы захаживают. Писатели бывают.
– Зачем им это? Можно же просто сфоткаться. Вон, в «Плейбое» некоторые из наших уже снимаются, – сказала Светлана.
– Светочка, оставайтесь всегда такой же естественной, – мягко обратился к ней Эдуард, целуя её руку. – Живописный портрет имеет особую энергетику, поверьте мне.
– Черт возьми, чего только не придумают! Утренник для взрослых, – ухмыльнулась Светлана. – Ты мне не говорила, Аня, что вы так пикантно развлекаетесь.
– Деятели искусства – большие шалуны! Я и сама первый раз слышу, – рассмеялась Анна. – Давай свои билеты, Эдичка, а мы на досуге определимся, насколько мы раскрепощены, чтобы заявиться на этот утренник в костюмах ню.
И она взяла три пригласительных билета – себе, Светлане и Марьяне.
* * *
В тот же день, восьмого декабря 1991 года, в чудном белорусском местечке Вискули, в благословенной Беловежской Пуще, сошлись в охотничьем домике три уже немолодых человека. Всего у них было вдоволь – и еды, и напитков. Стол ломился, но чего-то им не доставало.
Они, эти три человека, повидали немало и достигли многого. За каждым, словно подол дьявольски скроенной мантии, тянулся длинный, пестрый шлейф былого. Они необратимо старели. Уже не было прежней ясности мысли, но жгучие желания не давали покоя разгоряченным мозгам. Терзаемые жаждой разделять и властвовать, они собрались, чтоб сопоставить свои соображения.
Им не хватало внятности, знаний, предвидения, но, пораженные смелостью своих размышлений, они и вовсе утратили всякую осторожность и ответственность. Себялюбие и гордыня взяли верх над разумом.
Их судьбы пересеклись не к добру. Состряпали те мужики скороспелый блин: очень важный документ, который разом перечеркнул судьбу каждого гражданина в многонациональном государстве, именуемом прежде СССР. Колоссальная держава окончательно рухнула. Никто еще не знал тогда, что на её уродливых обломках не так-то просто будет выстроить нечто привлекательное.
Лучше бы выпили те мужики, закусили, да легли бы спать! Не зря в народе говорят, что утро-то вечера мудренее! Запамятовали они, поспешили.
Глава 11
Зуб мудрости
Князь назначил мне встречу в том же ресторане. Я прибыл на очередной доклад к своему клиенту. Мне было, что рассказать о блондинке, но я решил, что буду действовать по обстановке и, возможно, открою ему не все.
В тот день мне вообще говорить не хотелось. У меня с прошлого вечера предательски ныл зуб. Нижний восьмой, справа. Зуб мудрости. Уж не знаю, правда ли, что болят эти отростки как-то по-особенному, но тогда я был склонен верить, что это именно так.
Мой клиент, как всегда, безупречно выглядел. Отличная фигура, хороший рост, элегантная простота одежды, аккуратная прическа и обходительная улыбка на устах. Весь его облик красноречиво говорил о его успешности. Такие обычно нравятся женщинам.
– Ну, здорово, – дружелюбно поприветствовал он меня. – Что веселенького расскажешь мне сегодня, Сухой Лист?
Он задал верный тон. Это школьное прозвище как-то опять выровняло наши различия. Я принялся неспешно излагать ему факты. У меня теперь даже имелись фотографии. В паре с Валерием Павловичем мы больше преуспели.
Вначале я постарался подробнее изложить ему саму концепцию небольшого бизнеса Светланы. Он выслушал это с умеренным интересом. Когда я перешел к беглой характеристике людей, принятых ею на работу, он выказал больше внимания.
– Светлана наняла водителя со своим автомобилем. Машина обычная, трехгодовалая девятка, а вот водила…
– Что он, кто, откуда?
– Мой бывший подследственный, Ярушин Вячеслав.
– Проходил у тебя по делу?
– Да, проходил. И даже отсидел пару лет.
– В чем заключались его нелады с законом?
– Был связан с бандой, которая обносила квартирки честных граждан. Сам не похищал, но помогал вывозить краденое.
– Где ж она его нашла?!
– По обычному объявлению. Сейчас их столько печатают! Возьми вон газетку «Из рук в руки». Там уйма водителей ищут работу! А у него внешность располагающая. Этакий миляга. Внушает доверие.
– Приглядишь за ним, прощупаешь?
– Постараюсь. Так, теперь Ивлев, художник. Она была у него один раз с Анной. Пробыли около часа, обе вышли оживленные, веселые. Пока больше ничего не могу сказать. Два раза её поджидала прямо у подъезда дома какая-то немолодая женщина. Предполагаю, что это мать её постоянного любовника.
