— Я мог проявить себя лучше, — пробормотал Стив.
— Мы все так думаем. Ты выдохся. Это случается с самыми хорошими врачами.
Слова отца глубоко тронули его, и впервые за долгое время Стив почувствовал, что он действительно врач.
Два часа спустя он стоял на парадном крыльце и на прощание махал своему отцу. Они долго и трудно говорили, и Ховард Хартли поделился своей собственной озабоченностью системой медицинского обслуживания. Стив увидел своего отца с такой стороны, о существовании которой он и не подозревал. Их разговор помог ему разобраться в своих переживаниях.
В изумлении он вошел в дом и сел на кушетку. Отец попросил его вернуться в Хьюстон и практиковать вместе с ним.
Стив сделал глубокий вдох. Он не хотел возвращаться в Хьюстон, не хотел оставлять Мег и Джэксон. Резко встал. Все его существо было полно энергии. Прошел в кухню и наполнил стакан водой.
Он был нужен Мег, но подвел ее. Эта отрезвляющая мысль была похожа на удар в живот.
И еще одна мрачная мысль одолела его. Хоть отец и поддержал его, он не был уверен, что готов снова стать врачом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Кейт прислала меня забрать лекарства для ребятишек, — объявил Джеймс Дни, входя в кабинет Мег.
Она посмотрела поверх стопки карточек больных и слабо улыбнулась кузену. Проспав всего час прошлой ночью, она существовала лишь на одном адреналине.
— Привет, Джеймс Дин. Сэнди отложила куда-то образцы. — Она порылась в ящике и нашла белый конверт. — Как ребята? Кейт не просила меня заехать?
— Нет, они в порядке. Чарли собирает всю инфекцию, которая есть в школе, и приносит домой, чтобы ею насладились остальные члены семьи. Следующим этапом будет — Кейт плотно сляжет, а я буду мистер Мама.
— Не жалуйся. Ты любишь заниматься домом, и знаешь это.
Джеймс Дин усмехнулся и посмотрел через стол.
— У тебя такой вид, как будто часов восемь хорошего сна тебе бы не повредили.
Мег потерла лоб.
— Верно. Вчера вечером я сделала три выезда на дом и легла спать только в пять, а потом встала в шесть. — Воспоминание о Стиве и их многих счастливых минутах вместе полностью лишили ее сна.
— Что-нибудь серьезное?
— Один ложный вызов, обнаружено расстройство пищеварения, похожее на сердечный приступ, и… — она сделала глубокий вдох, задержала его, потом выдохнула, — пневмония.
— Я могу помочь?
Вопрос кузена растрогал ее. По крайней мере хоть кому-то было небезразлично, спала она или нет.
— Как у тебя дела, Мег?
Мег повернулась.
— Закрываю клинику. — Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Кровь стучала в висках.
— Закрываешь?
— Страховая компания права. Большую часть времени я нахожусь в оцепенении. Мне нужен еще один врач.
— Будет страшно без тебя. — Джеймс Дин поднялся со стула, теребя ладонями белый конверт, и направился к двери, потом обернулся. — Стив не передумал?
— Нет. — Обычно она смогла бы сдержать свои чувства, но не на этот раз. Мысли о Стиве Хартли будут всегда с нею.
Джеймс Дин снова сел, и на его лице было обеспокоенное выражение.
— И что?
Я люблю Стива. Эта мысль нарушила ее спокойствие, и она не могла этого скрыть.
— Эй, Мег, ты в порядке?
— Да, я… думаю. — У нее дрогнул голос.
Джеймс Дин наклонился вперед.
— У тебя совсем неважный вид.
Она опустила глаза на стол и глубоко вздохнула. Нужно контролировать свои чувства.
— Я действительно в порядке.
— Почему тогда у тебя появляется странное выражение лица, когда я упоминаю Стива?
— Не знаю. Возможно, потому что я почти не спала.
— Меня не проведешь. И, как я помню, именно ты схватила меня за шиворот, когда я был готов перестать верить Кейт.
— Думаю, это она была готова перестать верить тебе.
— Неважно. Но ты не такая глупая, как я, Мег. Ты его любишь, а он любит тебя. Это самое главное.
— У меня слишком много проблем, чтобы думать о любви.
— Но для любви всегда есть место, верно?
Вопрос поразил ее.
— Ему нужно понять, что он хочет делать, а мне нужно…
— Вы со Стивом одно целое — мы с Кейт говорили об этом как-то ночью. Но вы оба упрямы как ослы и зарываете головы в песок.
— Ты просто перепутал метафоры. Отношения у нас не сложатся.
У самого Джеймса Дина взгляд стал упрямым.
— Сложатся, если вы дадите этим отношениям шанс.
— У меня нет времени. Сначала мне нужно сохранить клинику.
— Ты чувствуешь себя настолько зверски виноватой в смерти твоего отца, что слишком много работаешь. А у Стива, кажется, свои неприятности. Я не знаю, в чем они, но могу поспорить, что он их переживет.
— Я не стану волноваться об этом.
Ее брат покачал головой.
— Конечно же, станешь. Парень заменял тебя несколько дней, когда тебе было нужно. Это было началом. Он очаровал тебя. — Джеймс Дин не спускал с нее глаз. — Да и тот случай с Чарли.
— Нельзя ли поговорить о чем-нибудь еще?
— Прекрасно, но еще одно. Если ты будешь снисходительна к Стиву, он изменится. Постарайся поставить себя на его место, Мег.
Такой простой совет, но как трудно его выполнить. Она потерла глаза.
— Не хочу лезть в твои дела, но ты слишком погрязла в работе и забыла о самом важном в жизни.
Она взглянула на него. Джеймс Дин не часто философствовал.
— Да-да, ты забыла о любви. Ты умно заставила меня это понять, так почему же сама не понимаешь? Любовь должна быть на первом месте.
Слова кузена впились в нее, и напряжение в горле усилилось.
— Стив любит медицину, полюбил и город, — заключил Джеймс Дин, слегка повысив голос. — Тебе надо помнить прежде всего о нем, если ты действительно, как я думаю, его любишь. Все остальное встанет на свои места. — Он кивнул, поднялся и вышел из кабинета.
Мег смотрела на стену. Почему ее личная жизнь такая непростая? Почему она не может быть, как наука, которой она занималась, черной и белой? Правильной или ошибочной?
Ее сердце переполнилось любовью к Стиву Хартли.
На следующее утро Мег очнулась от прерывистого сна — тяжелых видений Джэксона, в котором нет врача. Больные дети, новорожденные без надлежащей медицинской помощи наполняли ее сны, переплетаясь с растущей любовью, которую она испытывала к Стиву.
