«И мне тут тоже нечего ждать. Эми не мой ребенок!»
Она услышала в его словах только раздражение.
Наверное, Делайла должна была что-то сказать, потому что Ник медленно повернулся к ней. В его взгляде была враждебность, а не любовь. Он не попытался успокоить ее.
Ее сердце было разбито вдребезги.
— Ты солгал Бринне, чтобы она оставила нас в покое? — Делайла пыталась найти логическое объяснение.
— Я сказал Бринне правду. — Ник повел ее по коридору к комнате ожидания. — Эми не моя дочь.
— Нет! — Громкий шепот Делайлы остановил его. — Скажи, что это не важно, — взмолилась она. — Скажи, что ничего не изменилось.
— Я не могу лгать тебе, — с горечью ответил он. — Анализ доказывает, что я не являюсь отцом Эми.
— Заставь их повторить анализ!
Делайла молотила кулаками по его груди.
— Результаты от этого не изменятся. — Ник удержал ее руки и заглянул ей в глаза. — Жизнь полна сюрпризов, Делайла. Я думал, ты это уже поняла.
Ее глаза наполнились слезами.
— Неужели капля крови в анализе удержит тебя от того, что тебе подсказывает сердце. Ты нужен Эми. Ты нужен мне. — Делайла опустила голову. — Давай поговорим начистоту, Ник, оставив твою боль в стороне. Почему ты хочешь возложить на меня ответственность за то, что Бринна солгала тебе… или за то, что тебя бросила мать?
Ник дернул головой, как будто она дала ему пощечину. Его лицо помрачнело. Он резко повернулся и быстрыми шагами двинулся по коридору.
Делайла побежала за ним.
— Не допускай такого конца.
Она попыталась остановить Ника, но он стряхнул ее руку и нажал кнопку лифта. Двери мгновенно открылись, и он вошел внутрь.
— Это должно было кончиться в день нашей встречи. Нам не нужен был анализ на ДНК. Все, что нам было нужно, — это кровь Эми на моих руках.
Делайла продолжала молча стоять перед лифтом, пока Эрик не тронул ее за плечо. Только тогда Делайла вспомнила о его присутствии.
— Эрик… — Она не знала, что сказать. — Прости, что тебе пришлось выслушать все это.
— Хочешь, я позвоню Джесси, чтобы она приехала и побыла здесь с тобой? Или тебе лучше побыть одной?
— Лучше одной.
Она спустилась в кафетерий и взяла там чашку кофе. Затем снова вернулась к сестрам, чтобы узнать, где находится Эми. Ее провели по длинному коридору в крыло с отдельными палатами.
— Так распорядился мистер Чамберс, — услышала она ответ на свой вопрос.
Делайла открыла дверь. Сестра поднялась со стула, стоявшего в ногах кровати Эми.
— Мистер Чамберс оставил вам записку.
Она открыла конверт. «Я возьму на себя оплату больничных счетов». И дальше: «Нам нужно поговорить об Эми. Буду завтра».
Значит, Ник не навсегда покинул больницу. Интересно, его щедрость вызвана любовью или чувством вины?
Делайла перенесла деревянный стул в изголовье кровати Эми. Девочка спала беспокойно, не имея возможности двигаться из-за громоздкой гипсовой повязки, закрывавшей ее ногу от лодыжки до бедра.
Делайла устало потягивала кофе. Кофе был горьким и холодным. Именно таким было и лицо Ника, когда он уходил. Ей следовало приучить себя к мысли, что для полноты жизни ей совсем не нужен мужчина.
Делайла подошла к раковине и вылила в нее остатки кофе. Включив свет у зеркала, она внимательно оглядела себя. У нее на щеке было несколько пятнышек крови. Кровь Эми была и на ее одежде.
— Ник слишком расстроен тем, что он не отец Эми, — сказала она своему отражению. — Он в шоке, и ему нужно время подумать.
Она должна была в это верить, иначе ей пришлось бы признать, что Ник собирается разорвать все, что их связывает. Это означало бы, что завтра он уедет из Фултон-Фоллз, не зная, что увозит с собой ее разбитое сердце.
Делайла тяжело вздохнула и смыла кровь с лица и одежды. Она провела рукой по непокорным волосам. Выглядела она ужасно и чувствовала себя не лучше. Ей предстояла долгая одинокая ночь.
Делайла присела рядом с Эми.
— Мы с тобой были семьей, пока Ник Чамберс не вошел в нашу жизнь, — сказала она спящему ребенку. — И мы будем семьей после того, как он уедет.
На следующий день дежурство в палате Эми потребовало от Делайлы больших усилий, чем те, что у нее были. Эми не хотела видеть бабушку или дядю Криса, она со слезами воспринимала присутствие Делайлы и все время спрашивала о Нике.
Делайла изобретала какие-то объяснения отсутствия Ника. Он не показался в больнице и после полудня, когда Эми выписывали. Когда выяснилось, что он не оставил ни записки, ни послания на автоответчике, Делайла позвонила в отель «Кендрик», но узнала только то, что Ник утром освободил номер. Несмотря на свою записку, в которой говорилось, что он хочет поговорить об Эми, он не появился в желтом домике на Фоллз-Ривер-роуд. Нервы Делайлы были на пределе.
Она рухнула в свое любимое кресло, стоявшее в гостиной, и закрыла глаза. Совсем недавно она носилась вниз и вверх по лестнице, когда у Эми начиналась ветрянка. Делайла вспомнила, как быстро она привыкла к успокаивающему присутствию Ника, к тому, как они делили с ним родительские обязанности.
— Мама! Иди сюда. Ты мне нужна.
За последние несколько минут Эми звала ее уже трижды. Делайла поднялась к девочке и остановилась в дверях, прислонившись к дверному косяку.
— У тебя в постели все мягкие игрушки. У тебя есть цветные карандаши и бумага. У тебя есть апельсиновый сок и печенье. — Она старалась говорить веселым тоном, но голос выдавал ее напряжение. — Чего еще ты хочешь?
Делайла поняла, что совершила ошибку, увидев, что глаза Эми наполнились слезами.
— Дорогая, я уверена, что Ник скоро приедет к тебе.
Эми кивнула сквозь слезы, но, похоже, слова Делайлы ее не убедили.
— Мне нужны куклы, те, что Ник подарил мне на день рождения.
Делайла взяла маму, Эми и младенца, сидевших на стульях в столовой кукольного домика. Она положила их на кровать рядом с Эми.
— А где же кукла-папа? — Подбородок Эми задрожал, а на глаза опять навернулись слезы. — Вчера я брала ее в парк. Я хочу, чтобы Ник принес мне мою куклу.
Делайла обняла Эми и успокоила ее. По печальному взгляду девочки она поняла, что ее объятия не были равноценной заменой Нику.
— Я сейчас позвоню бабушке, она посидит с тобой. А я пойду в парк и найду куклу.
На пустой площадке царила тревожная тишина. Солнце то показывалось, то скрывалось за облаками. Дул сильный холодный ветер.
Ник подумал, что не может быть ничего более холодного, чем пустота в его сердце. Он опустился на бордюр и в который раз рассматривал следы, оставленные машиной Бринны. Он почти слышал визг тормозов в то мгновение, когда из-за угла вылетела спортивная машина. Каждый раз, закрывая глаза, он видел, как машина ударяет Эми, подкидывает девочку в воздух и бросает ее вниз, как тряпичную куклу.
