Валентина подумала, не счел ли он ужасным то, что она расплатилась по долгам Роксаны, но он рассеял ее сомнения.
— Разве это не ужасно, — продолжал он, — что Роксана вынуждена занимать у кого-то деньги! Не скрою, я просто убит. — По-видимому, он все еще находился под впечатлением от рассказа Роксаны. — Конечно же я заверил ее, что отныне ей не придется беспокоиться о деньгах. Как только она поправится, я открою на ее имя банковский счет. И пока она не решит, где хотела бы жить, она останется здесь. Этот дом раньше принадлежал ей. Он должен вновь стать ее домом.
— А мисс Йоргенсен? — робко спросила Валентина. — Она согласна с этим?
Ричард, замявшись, несколько смущенно ответил:
— Честно говоря, нет. Из-за этого мы с утра поссорились… Но, черт возьми, — его золотистые брови сошлись над серыми глазами, — не могу же я выгнать из дома старого друга только потому, что этого хочет Дана. Я знал Роксану задолго до того, как встретил Дану, и все те годы Роксана была для меня…
Он осекся, развел руками и смущенно посмотрел сначала на Валентину, сочувственно глядевшую на него, а потом на доктора, глаза которого оставались непроницаемыми.
Бедный Ричард, думала Валентина с материнской симпатией, пониманием и сожалением одновременно. Неужели он опять превратится в раба Роксаны? Не пытается ли она вновь околдовать его? Неужели ее чары все еще имеют власть над ним? И если это так, надолго сохранится его помолвка?
Дана и ее мать не очень богаты, но они и не бедны, а она к тому же очень привлекательна. Ей не составит труда найти другого жениха. Такого, который не будет рассчитывать на то, что она даст приют его давней первой любви и станет держать эту женщину в своем доме столько, сколько той заблагорассудится!
Ричард бросил недокуренную сигарету за перила, на изумрудно-зеленую лужайку и решительно встал. Было ясно, что он принял решение, окончательное и бесповоротное.
— Я намерен сделать для Роксаны все возможное, — заявил он. — Все, на что я способен.
Он зашагал от них прочь по террасе, и Валентина тоже поднялась и обескураженно посмотрела на доктора.
— Может быть, и мы пойдем? — предложила она. — По-моему, уже пора одеваться к ужину.
Но когда они подошли к лестнице, ведущей в мансарду, он последовал за ней наверх и, войдя в уютную гостиную — она же мастерская, — обхватил ладонями ее лицо и вгляделся в него, как измученный жаждой человек — в чистый, прозрачный ручей.
— До чего же мне повезло, что ты не Роксана, — проникновенным голосом сказал он. — Даже в лучшие свои времена она не смогла увлечь меня. А если бы это случилось, я бы счел, что погубил свою жизнь. Сейчас Ричард показался мне погибшим, потерянным человеком… Но мы с тобой нашли друг друга.
Когда он обнял ее, она закрыла глаза, и по телу ее пробежала дрожь в предвкушении его поцелуя. Когда она наконец смогла заговорить, все еще прижимаясь к нему и чувствуя, как комната плывет у нее перед глазами, она сказала:
— Нет, это несправедливо! Ричард достоин того, чтобы быть счастливым. Ах, если бы она вновь не вернулась в его жизнь!
— Но это не значит, что она удержит его и на этот раз.
— У меня такое чувство, что она очень постарается. Зря он дал ей понять, что совсем не любит Дану!
— Я вынужден опять поехать в Лондон на несколько дней, а может быть, и дольше, — сказал он. — Но я возвращусь сразу же, как только смогу, ты знаешь это.
Она вздрогнула при одной мысли о том, что он уедет.
— Не знаю, как я смогу прожить это время без тебя, — прошептала она, с простодушной искренностью выдавая свои чувства.
Он опять обхватил ее лицо ладонями и улыбнулся, глядя на нее.
— Но ведь ты прожила все это время, пока не встретила меня, воображая, что твоя жизнь целиком и полностью посвящена Ричарду. Правда, должен признать, что существует огромная разница между платоническим обожанием и страстной любовью. А я льщу себя надеждой, что ты любишь меня, малышка… Может быть, так же сильно, как я тебя!
— Почти так же сильно. — Она обвила его шею руками, словно боясь, что кто-то отнимет его у нее. — Женщина всегда любит сильнее, чем мужчина, наверное, не может иначе. У мужчины столько всего другого на уме. А женщина все свои мысли концентрирует на мужчине, которого полюбила.
Гастон загадочно улыбнулся.
— Может быть, — согласился он и погладил ее по щеке. — Все может быть. Но знаешь ли, мужчина тоже очень даже концентрируется на чем-нибудь одном!
Глава 14
Перед отъездом Гастон, отослав куда-то сестру Тибо, долго беседовал с Роксаной наедине. Когда Валентина увидела его после этой длительной конфиденциальной беседы с пациенткой, которая ему ничего не платила, он выглядел необычно угрюмым и озабоченным. Но, поднявшись после его отъезда проведать Роксану, она нашла ее бодро расхаживающей по комнате, в отличие от доктора, в хорошем расположении духа, и только глаза ее странно блеснули, когда она подняла их на вошедшую подругу.
— Здравствуй, дорогая, — приветствовала она ее своим хрипловатым голосом, который иногда звучал очень музыкально. — Итак, Гастон уехал, и ты пребываешь по этому поводу в тоске! Он рассказал мне о ваших планах на будущее. Ты собираешься выйти за него замуж и жить с ним в счастье и любви! Ну что ж, дай Бог, чтобы так оно и было. Но мое знание мужчин не позволяет мне питать слишком больших надежд на твой счет. Однако тебе так мало было надо, когда ты считала себя влюбленной в Ричарда, что удовольствуешься и теми крохами, которые тебе перепадут! К тому же тебе ведь двадцать шесть, верно? А время бежит!
— А тебе тридцать два, — не удержалась Валентина, невольно опускаясь так низко, чтобы напомнить Роксане о ее возрасте. Вероятно, виной тому была ненависть, с которой подруга, все еще немощная и больная, все еще изучающе смотрела на нее, и тревожное опасение, что Гастон выложил Роксане все без лишних церемоний.
А ведь Валентина должна была радоваться — значит, мужчина, которого она любит, счел нужным объявить всему миру, что она принадлежит ему и что он собирается жениться на ней.
— Да, мне тридцать два, — ответила Роксана, с удовлетворением разглядывая в зеркале свое искусно накрашенное лицо и прелестный халатик той расцветки, которая ей всегда шла. — Но я бы не сказала, что совсем уж никуда не гожусь, как ты думаешь, а? На мне еще рано ставить крест. Ричард стал наведываться ко мне гораздо чаще, чем сразу после обморока, а ведь Ричард большой ценитель женской красоты, и я склонна отнести это на мой счет, что вселяет в меня в моменты уныния чувство уверенности.
Валентина решила, что пришло время сделать ей предложение, которое они обсудили с Гастоном.
— Не знаю, что ты собираешься делать, когда поправишься, — начала она, — но уверена, ты понимаешь, что Ричард помолвлен и ты не можешь оставаться здесь.
— Ах, об этом не беспокойся, — небрежно бросила в ответ Роксана, продолжая рассматривать себя в зеркале. — Ричард собирается обеспечить меня денежными средствами, и тогда я смогу поселиться где угодно. — Она подправила косметическим карандашом бровь. — На юге Франции… где угодно!
