Мы смотрим, но не видим ничего, кроме волосатой мужской груди. Но все еще будет. Рихарду придется и следующую неделю провести в больнице. Тогда все появится. Рихард рад, что я принесла ему «Подругу» и «Бригитту».
— Спасибо за женские журнальчики. Я хочу быть в курсе всех женских штучек, — говорит он.
Потом я еще раз еду в Берлин с целью подписания контракта. Так как «Строуберри» берет на себя все расходы, я могу лететь туда на самолете. В общем, становлюсь похожей на бизнесвумен. Я всегда ненавидела самолеты, но ведь так быстрее.
Уже составлены анонсы, написаны статьи в газеты, короче говоря, сделано все, что нужно для раскрутки нового ток-шоу. Зрители должны клюнуть на слоганы «В новый сезон с новой звездой» или «Удивительное рядом» и «Скоро на экранах». С моим личным офисом Сильвестр уж точно хватил через край. Я не ожидала такого подарка. Там я смогу готовиться к ток-шоу или отдыхать в перерывах. Команду мне подобрали что надо. Вот только Феликс строит из себя не пойми кого, считает себя незаменимым. У него ужасная привычка заканчивать любую фразу словами «хотя как знаешь», даже отдавая распоряжения. А первое предложение на все случаи жизни: «начнем с того, что».
— Начнем с того, что мы должны поставить цветы на окно. Бея, займись-ка этим, хотя как знаешь.
Я сижу в кабинете Сильвестра и подписываю контракт.
— Я возлагаю на тебя большие надежды, Каро. Ты сможешь, я знаю, что ты сможешь, и не думай, что не сможешь.
В договоре прописаны дополнительные условия, которые мне очень на руку: если я захочу остаться в Берлине, то мне предоставят квартиру, я также смогу бесплатно пользоваться услугами парикмахера и косметолога и каждые три месяца буду получать деньги на новую одежду. Еще я могу ходить по ресторанам, сколько захочу, ездить на такси. Бывает же такое! Я звоню Мариусу, он тоже очень рад и говорит, что гордится мной. Я сама еще до конца не верю в то, что все это происходит наяву. Меньше чем через шесть недель начнется новая жизнь. Сильвестр говорит:
— Было бы хорошо, если б ты приезжала за день до съемок. Тогда будет время на подготовку.
— Без вопросов, — говорю я.
Потом он еще раз извиняется за госпожу Хубер.
— Да она просто грубиянка.
— Ерунда, все это теперь в прошлом, — говорю я — Этот неприятный эпизод надо поскорее забыть.
— Кстати, вчера я говорил по телефону с Роландом, у него, сейчас, тяжелый период, — говорит Сильвестр.
Приятно слышать. Может быть, он сел на мель, а запасы пресной воды постепенно подходят к концу.
— Ах, бедняжка, — говорю я приторно-сладким голосом. — Что с ним такое?
Сильвестр наклоняется ко мне, как будто хочет сообщить какую-то тайну.
— Его брак под угрозой. — Господин Левенталь качает головой. — Жена хочет с ним развестись. Это катастрофа.
— Передай, пожалуйста, Роланду, чтобы он позвонил мне, если ему захочется поговорить с кем-нибудь по душам, — говорю я. Ой, что это я?
— Правда? Как благородно с твоей стороны. Роланд — хороший парень, он сделает все, чтобы помочь, когда друг в беде. Сколько раз…
Я встаю. Просто не могу слушать эти бредни.
— У меня скоро самолет, надо бы успеть.
Тогда Сильвестр больше не задерживает меня.
Пунктуальность, прежде всего.
В самолете я сижу у окна. Рядом со мной женщина, которая хочет во что бы то ни стало завязать разговор со своим соседом.
— Я обожаю, самолеты и очень часто на них летаю, на высоте лучше чувствуешь близость Бога. — Эта чудачка говорит таким голосом, словно она уже попала в рай.
— Гм, — бурчит бизнесмен, который читает «Файнэншл Таймс».
— Бог, он, конечно, повсюду, — заливает женщина, расправив, как крылья, руки и чуть не ударив меня по лицу, — но здесь, здесь, в вышине, как нигде в другом месте, понимаешь, что он рядом. Разве вы этого не чувствуете?
Лицо мужчины выражает недоумение, но он продолжает читать газету.
— Я чувствую его присутствие, он здесь, с нами.
Женщина смотрит на меня. Я заливаюсь краской.
— В вас тоже присутствует частичка Бога, — говорит мне женщина, — Бог всегда указывает нам верный путь. И этому самолету он тоже указывает путь.
Будем надеяться, что пилоты все же сверяются с картами.
— Уже много лет я являюсь почетным членом нашей общины, — говорит она. — Ах, вы даже не представляете, сколько у нас работы. Сам Господь Бог не справился бы! Сколько на свете престарелых, бездомных, забытых обществом и государством людей, которые нуждаются в нашей помощи! Сколько матерей и отцов-одиночек, которым мы помогаем едой и одеждой! Многие просто не понимают, как хорошо им живется. Мы заняты только собой и не слышим своего внутреннего голоса, а он зовет: «Помоги! Помоги!» — В конце она переходит на крик.
Другие пассажиры уже оборачиваются. Мне так неудобно! Стюардесса приносит еду. Женщина-проповедница смотрит на девушку крайне неучтиво:
— Такой порцией можно было бы накормить целое африканское племя, хотя бы ненадолго избавив его от постоянного чувства голода. Мы ведь здесь понятия не имеем, что значит голод!
Она еще хуже, чем Янош. Надеюсь, пилот не возьмет курс на какую-нибудь Камбоджу. А то придется звонить Мариусу и объяснять, что я немного задержусь, раздавая гуманитарную помощь нуждающимся. К счастью, стюардесса не теряет самообладания и говорит, что она просто выполняет свою работу.
— Но вы за это получаете деньги и тратите их на себя, вместо того чтобы пожертвовать на благотворительные цели. Вместо того чтобы отдать бренный металл церкви, Богу. Людям нужны деньги и ваша помощь!
Теперь она обращается ко всем нам. Мужчина с «Файнэншл Тайме» откладывает газету в сторону.
— Скажите лучше вот что, — говорит он, — кто оплачивает ваши бесконечные перелеты, чтобы вы, как вы говорите, были ближе к Богу?
— Как кто, община, — говорит она уже менее уверенным голосом. — Я ведь ей служу верой и правдой!
— А вам не кажется, что деньги, которые община тратит на ваши разъезды, могли бы пойти на помощь бедным африканским детям. И пользы тогда было бы куда больше.
Да, а господин-то разошелся!
— Что вы хотите этим сказать? — спрашивает женщина.
Мужчина в ярости сминает газету:
— Да прекратите вы, наконец, свои бредни! — Он весь красный от злости. — Нам нет до них никакого дела. По мне, так вы можете до конца жизни летать куда угодно и помогать кому угодно, только нас-то оставьте в покое, не лезьте со своими проповедями к людям, которым это неинтересно!
— Вы безбожник! — кричит женщина. — Вместо того чтобы покупать себе такой дорогой костюм, могли бы облагодетельствовать целую суданскую семью из восьми человек, которая была бы сыта целую неделю!
