Увы! Разочарование охватило ее, когда она осознала, что не услышит заветных слов.
— Не могу поверить, — она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.
— Но это так, — он наклонился вперед, упираясь руками в колени и глядя на огонь. — Глупо надеяться, что такая женщина, как ты, согласится остаться с таким, как я.
— Здесь ты ошибаешься, ковбой, — вырвалось невольно, и она накрыла рукой его руку, почувствовав, как он напрягся. Пусть ей будет плохо потом, но она не могла не коснуться его. — Я снова повторю. Ты герой, Кейд.
Он наморщил нос, посмотрел на нее удивленно, будто она несет невесть что.
— Неужели? — саркастически вопросил мужчина. — Именно поэтому Стив решил привлечь мое внимание.
— Ты нормальный человек. Не идеальный, но… — Она села на краешек своего стула и взяла его ладонь в руки, ощутив, какая она крепкая, неподатливая, как и характер у него. Необходимо достучаться до Кейда, чтобы он услышал и поверил ей. — Ты имеешь право на ошибки.
— Я взрослый человек и должен был все предвидеть.
— Каким образом? У тебя самого было несчастливое детство. Может, чтобы избавить тебя от воспоминаний о нем, твой отец решил дать тебе возможность изменить жизнь этих мальчишек.
— Это его способ наказать меня с того света.
— Я так не думаю. — Она встала и посмотрела на него. — Пойми же, причина, по которой он доверил тебе программу, ясная, как твои глаза, и четкая, как твой великолепный патрицианский нос.
— Патрицианский — это крючком, что ли? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Умный, а доходит с трудом. Она улыбнулась, но легкое раздражение стерло улыбку с ее лица. Сзади нее полыхал огонь, спереди обдавал жаром этот мужчина. Меж двух огней. Из огня да в полымя. Какие пословицы ни вспоминай, ясно одно — ей не вырваться.
— Пойми, твой отец любил тебя, Кейд.
— Тогда зачем ставить мне условия? Неужели нельзя было просто попросить меня сделать?
— А ты бы выполнил его просьбу? — Увидев его колебания, она продолжила: — Он не был уверен в тебе, как и ты в нем. Вы не виделись так давно, с тех пор как ты ушел из дому рассерженным юношей, а вернулся взрослым мужчиной. У вас не хватило времени восстановить отношения, но ты остался тем же бунтующим юношей. Так почему он должен был верить, что из любви к нему ты выполнишь его предсмертную волю? Надо было что-то придумать, и он выбрал это решение.
— Правильное решение, — усмехнулся он.
— И оно сработало. Думаю, что он знал тебя лучше, чем ты хочешь признать, и не верил в твою любовь, но был убежден, что ранчо тебе дорого. И теперь, когда ты практически завершил его дело, скажи, что жалеешь об этом.
— Я мог бы солгать.
— Не стоит, ковбой.
— Действительно не могу признать, что лето потрачено впустую. — Он удивленно покачал головой. — Ребятам, кажется, понравилось. Уверен, они кое-чему научились.
— Это ты их научил. Удивительно было наблюдать за ними. Они как растения, за которыми никто не ухаживал. Если полить их, добавить нужные удобрения в почву, они начинают цвести.
— Я тоже это понял. — Он смотрел на нее, и в его глазах искрилась ирония. — И еще то, что понял самого себя.
— Твой отец придумал эту программу, сожалея, что с тобой он потерпел неудачу.
Он посмотрел на нее с недоверием.
— Мэтт Маккендрик никогда ни в чем не терпел неудач.
— Именно так. Ты отлично со всем справился. Так что признай: он сделал доброе дело! Для ребят и для тебя самого!
— Я по-прежнему уверен, что мне нечего предложить детям.
— Это не преподносят в оберточной бумаге с бантиком. Это нечто неосязаемое. Простое и честное. Когда ты рядом с ними и для них.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Ты столько раз говорила это раньше. — Он помолчал. — Кого не было рядом с тобой?
— Никого. — Она отвернулась от него, скрестив руки на груди и глядя в огонь. Она хотела рассказать о своем прошлом. Но теперь, когда представилась возможность, выразить все словами оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. — Я не хочу вспоминать.
— Но и забыть не можешь. Это стало частью тебя, я сегодня понял. Я тоже пытался бежать и давно уже бегу. Но некуда. Все плохое настигает.
— Позволь мне закончить, — сказала она. — Я не хочу говорить сейчас, могу только объяснить, почему должна вернуться домой.
Кейд вздрогнул, услышав слово «домой». Он уже начал надеяться, что домом ей стало ранчо. Ему захотелось развернуть стоявшую к нему спиной женщину и посмотреть в ее лицо. Но решать ей.
— Хорошо, — сдался он.
— Ты знаешь, что я была замужем.
— Да.
— Я пообещала себе, что больше никогда не повторю этой ошибки. Тем более что с самого детства не хотела выходить замуж.
— Многие девочки мечтают…
Она посмотрела на него через плечо. Кейд с облегчением увидел, что Пи Джей улыбается.
— Кто тебе это сказал? — спросила она.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Где-то слышал.
— Наверное, это любимая тема разговоров на родео. Ну что ж, правда. Большинство девочек ждут прекрасного принца на белом коне, который подарит им счастливую жизнь. Я никогда не мечтала об этом, пока не встретила Дейва, и сделала большую ошибку, поверив, что смогу быть счастлива с ним. Все кончилось катастрофой.
— Понятно. Но почему ты не мечтала о принце до встречи с Дейвом?
— Из-за отца.
Сколько боли было в этом слове! Ее даже затрясло, несмотря на тепло костра, даже зубы застучали.
Кейд встал и, не произнося ни слова, повернул ее к себе. Мягко притянув на колени, он обнял ее, но Пи Джей напряглась, отказываясь принять его утешение.
— Расслабься, Пи Джей, хотя бы ненадолго.
Она согласно положила голову ему на плечо.
— Отец всегда говорил мне, что я его любимая девочка, его принцесса. А однажды он исчез. Много позже я узнала, что он завел роман со своей секретаршей, поэтому развелся с мамой и женился на той женщине.
Чувствовалось, что она не все говорит.
— А потом?
— Его перевели на работу в другой штат, и в конце концов скоро он прекратил поддерживать с нами отношения.
— Это тяжело, но у тебя оставалась мама.
— Видишь ли, маме пришлось пойти работать, чтобы содержать нас, и работала она сразу на нескольких работах. Мы с братом практически ее не видели. А когда она оставалась дома, то была такой усталой… Когда ушел отец, я потеряла обоих родителей и не могу простить ему предательства. Если бы он всегда пренебрегал мною, было бы легче. Но он любил меня, а потом бросил. Как будто я перестала существовать.
