— Надеюсь, ты имеешь в виду меня.
Она кивнула.
— Но старые привычки отмирают с трудом. Я действовала по стереотипу и оттолкнула тебя. Проблема не в моей голове.
— Тогда в чем?
— В моем сердце. Я боюсь довериться кому-либо и не умею любить.
Он засмеялся резким, безрадостным смешком.
— Ты? Женщина, которая защищает права детей как львица?
Она пожала плечами.
— С детьми все просто. Меня пугают отношения между мужчиной и женщиной. Я не знаю, как себя вести, и не хочу начинать то, чего не умею.
— Ты помнишь свою радость, когда я заставил тебя попробовать ездить верхом?
Она кивнула.
— Но я пережила бы, если бы Ласточка повернулась и ушла от меня. — Голос дрогнул, и она замолчала на время. — Я уехала, так как боялась увидеть тебя еще раз. Знала, если увижу тебя, не смогу уйти.
Он улыбнулся, напряжение исчезло.
— Ты…
Он сжал ее в своих объятиях.
— Я трусиха.
— Что еще?
— Я грязь земли.
— И?..
— Если бы ты был умным, ты смыл бы меня со своих рук.
Он посмотрел на черные следы на ее рубашке, затем на свои руки.
— Со своих рук я смою только грязь от колеса. — Затем он напряженно посмотрел ей в глаза. — Хочу держать тебя в своих руках и никогда не отпускать.
Она тоже смотрела в его глаза. Ей нужно было видеть их выражение.
— Надеюсь, ты сможешь простить меня.
— За что?
— Я не помогла тебе.
— Разве не помогла? — спросил он.
— Нет. Прости меня.
Он обхватил ее лицо обеими руками.
— Ты не на испытательном сроке, Пи Джей. Это не эксперимент. Я люблю тебя, очень люблю.
— О, Кейд…
Слезы, которые она пыталась сдержать, полились ручьем.
— Благодаря тебе у меня теперь есть дом. Когда я вернулся и не застал тебя с Эми, я подумал: все к черту! Мне не нужны ни ранчо, ни земля, ни лошади, если тебя нет со мной. Я люблю тебя, Пи Джей. И мне не за что тебя прощать.
— Есть.
— Хорошо. Будь по-твоему. — Он поднял руку. Клянусь любовью своего отца, что никогда не отвернусь от тебя. Я буду с тобой так долго, как ты этого пожелаешь. Надеюсь, всю нашу совместную жизнь. И сделаю все, чтобы не разочаровать тебя, и буду любить Эми, как свою дочь. Скажи только, что веришь мне.
Она молча кивнула.
— Скажи, — настаивал он.
— Я верю тебе. Я доверяю тебе. Я люблю тебя.
Облегчение, удивление, радость, которые сменялись на его лице, пока она говорила, убеждали больше слов.
— Отлично, — голос охрип, выдавая охватившие его чувства.
Он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Все их поцелуи были наполнены страстью. И этот тоже, но было в нем еще что-то. Обещание долгой жизни в радости и любви. Заверения, которые так были нужны ей.
— Так мы остаемся? — вдруг раздался сонный голосок Эмили из машины.
— Я должен кое у кого попросить твоей руки.
Он улыбнулся Пи Джей.
— Ты можешь оказаться на лопатках в грязи, ковбой. — Пи Джей улыбнулась в ответ. — Эмили непреклонна.
Кейд разжал объятия, взял ее за руку и подошел к открытому окну машины.
— Эмили, — позвал он охрипшим голосом. — Ты согласишься, если я женюсь на твоей маме?
Девочка на мгновение задумалась, наморщив лобик.
— Значит ли это, что мы останемся на ранчо?
— Да.
— И вы будете моим папой?
— Если ты этого захочешь.
Она засмеялась и захлопала в ладоши.
— Да-а! Я наконец получила то, о чем мечтала. Папу-ковбоя.
Кейд открыл дверцу машины и вытащил девочку. Она тут же прижалась к нему. Он привлек к себе и Пи Джей.
— И я получил то, о чем всегда мечтал.
— Семью? — спросила Пи Джей.
Он кивнул.
— Когда ты откликнулась на мое объявление, я и подумать не мог, что все так обернется.
— Тебе нужен был повар.
— Но я не знал, что ты приготовила для меня эликсир любви.
— Я буду готовить тебе этот напиток всю жизнь, ковбой.
— Я верю, — он склонился к ее губам, скрепляя заключенный союз печатью жаркого поцелуя.
