— Почему?
— Потому что мне кажется, что я знаю тебя очень хорошо. Быть может, мы встречались в другой жизни. Должно же быть объяснение этого внутреннего ощущения давнего знакомства с тобой.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя каким-то старым башмаком, — поддразнила она, накладывая ему макароны. — Попробуй салат. Я заправила его базиликом и оливковым маслом, чтобы напомнить об Италии.
— Мне не нужны напоминания, — сказал он с таким значением, что они оба замерли на мгновение, глядя друг на друга через небольшой столик. — По крайней мере, о последних днях с тобой, — добавил он.
Немного смутившись, она уткнулась в свою тарелку.
— Как прошел день? Ты вовсе не опоздал.
— Я сказал всем, что у меня есть более интересное занятие, чем корпеть над отчетом, — ухмыльнулся он, — чем сильно удивил пару своих коллег. У меня репутация трудоголика.
— У меня тоже, — призналась она, улыбаясь. — Быть может, настало время сбавить ход и больше радоваться жизни?
— Да будет так, давай делать это вместе!
Когда Нортон собрался уходить, Диана с удивлением почувствовала, что ей не хочется расставаться с ним.
— В чем дело?
— Ни в чем. Просто еще рано, вот и все.
— Ты бы хотела, чтобы я остался дольше?
— Да.
— Хорошо. Я старался быть вежливым и не злоупотреблять гостеприимством!
Нортон вернулся на диван и усадил ее рядом.
— Давай обсудим план нашей поездки в Пюстершир.
Диана, втайне удивляясь, как это она решилась попросить его остаться, бросила на него осторожный взгляд.
— Ты уже сказал Дрю, что я приеду?
Он улыбнулся.
— Разумеется, черт возьми. Он сгорает от любопытства.
— Но ведь у тебя до этого были женщины?
— Конечно. Но я никогда не приглашал их на семейные торжества. Дрю убежден, что я встретил свое Ватерлоо.
— Надеюсь, он не будет разочарован!
Нортон взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо.
— Он будет ослеплен, и каждый из присутствующих там мужчин моложе восьмидесяти будет мне завидовать.
Она вздохнула и отвернулась.
— Они увидят лишь внешнюю оболочку. Если бы они узнали меня лучше, то не стали бы завидовать.
Нортон наклонился и поцеловал ее, и она закрыла глаза, чувствуя легкий трепет от прикосновения его губ, которые нежно скользили по ее лицу, дотрагиваясь до век, носа, щек, пока не добрались до рта.
— Вот видишь? — сказал он хриплым голосом, слегка отстраняясь назад. — Совсем не страшно, и я не нарушу своего обещания. Если я и ты пройдем через эту стадию, Диана, следующий шаг будет за тобой.
— А если я никогда не сделаю его? — с сомнением в голосе спросила она.
— Тогда мы просто останемся хорошими друзьями.
Он снова поцеловал ее и встал.
— Пора уходить. Ты выглядишь усталой.
— Что означает, что я выгляжу как старая ведьма, — сказала она с вызывающей улыбкой, вскакивая на ноги.
— Трудно вообразить что-нибудь менее похожее на ведьму, — сдержанно заметил он и, внезапно перейдя на деловой тон, сказал: — Я буду занят два следующих вечера. Ты свободна в субботу? Давай сходим куда-нибудь.
Диана взглянула на него с любопытством.
— А что ты обычно делаешь по выходным?
— Работаю. Но ради тебя я сделаю исключение!
— Тогда я вряд ли смогу отказаться, — скромно сказала она.
Диана едва могла вспомнить, как протекала ее жизнь до встречи с Нортоном Брентом. Коллеги прохаживались по поводу нового блеска в ее глазах и пружинящей походки. А когда школьный приятель, позвонив, обнаружил, что у нее плотно заняты все ближайшие дни, он присвистнул и отпустил затасканную шуточку насчет веселых вдовушек. Диана стиснула зубы и, поскольку знала его с двенадцати лет, сказала, что вычеркнет его из списка своих знакомых, если он еще хоть раз произнесет что-нибудь подобное. Он запросил пощады и сказал, что позвонит в другой раз, когда она будет не так загружена.
Когда Диана рассказала об этом Нортону, он с уверенностью заявил, что такая ситуация вряд ли возникнет.
— Все свое свободное время ты будешь проводить со мной, — решительно сказал он.
Они как раз поднимались по лестнице к ней домой, и Диана чуть не оступилась при этих словах. Она бросила на него внимательный взгляд.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно. Я всегда говорю то, что думаю.
Она отперла дверь, и Нортон вошел следом за ней. Они только что поужинали в тайском ресторанчике. Вечер прошел за оживленной беседой, не переходившей на личный уровень до этого момента. Диана посмотрела на него со слабой улыбкой.
— Наверное, я должна думать…
— Вечно с тобой проблемы, — грубо перебил он, обнимая ее. — Хоть ненадолго прекрати думать, дай чувствам взять верх.
Он закрыл ее рот безжалостным поцелуем, обуздав первое инстинктивное сопротивление крепким, как стальные тиски, объятием, и продолжал целовать ее с нарастающей, горячей страстностью. К своему удивлению, она поняла, что отвечает ему, вначале робко, затем все смелее и свободней, как будто внутри нее открылись шлюзы. Ее захлестнуло такой внезапной волной незнакомого желания, что она затрепетала с головы до ног. Нортон не ослаблял объятий, воспламененный ее неуверенным откликом. Сдержанность, которую он проявлял в последние дни, внезапно улетучилась. Их прерывистое дыхание смешалось. Он скользнул рукой вдоль ее спины, плотно прижимая к себе. Она едва не задохнулась от этого тесного соприкосновения их тел, физически ощущая крайнюю степень его мужского желания. Ее рот приоткрылся, уступая властному вторжению его языка, и, не чувствуя времени, они стояли, сплетясь в объятии, глухие и слепые ко всему, кроме первозданных сил, соединивших их во взаимном влечении.
Внезапно Нортон разжал руки. Сквозь загорелую кожу его лица проступила бледность, в глазах горел огонь подавленного желания, и Диана, пораженная, отвела взгляд.
— Я не собирался делать это, — сказал он, ослабляя узел галстука. — Я говорил себе, что смогу сдержать свои эмоции, как бы сильно я ни хотел тебя. Но, видимо, это не так.
Диана сделала глубокий, судорожный вздох.
— Ты, должно быть, заметил, что…
— Ты шутишь! — воскликнул он, взъерошив волосы. — Я не видел ничего, кроме тебя в моих объятиях… — Его глаза засветились внезапным жаром. — Если бы не…
— Дошло, наконец? — На ее лице промелькнула улыбка. — Это ты остановился, Нортон, а не я.
С торжествующей улыбкой он раскрыл объятия, и Диана сделала шаг навстречу, прислонившись к его груди.
