— У тебя самолет, — напомнила она ему и кивнула на часы.
— Я полечу следующим рейсом.
— Зачем? Что изменится? — Мэган иронично усмехнулась. — Полетишь сейчас или позже. Все останется на своих местах, все будет по-прежнему.
— Нет! — возразил Кэмерон и зашел в кабинет Тики. — Мне просто необходимо остаться. Я не хочу возвращаться в пустую квартиру. Я хочу побыть здесь.
Мэган молча слушала его и пыталась понять, почему на самом деле он не хочет улетать: из-за нее или ему действительно так одиноко?
— Послушай... — он сделал несколько шагов в ее сторону и остановился в метре от нее, — я давно не говорил так откровенно, потому что мне не с кем было поделиться, рассказать, что накопилось на душе. Я не мог найти собеседника, который был бы в состоянии выслушать меня и понять. Я очень долго искал такого человека. Сегодня вечером я его нашел. Это ты, Мэган. Поэтому я хочу остаться. Остаться с тобой.
Ее губы тронула улыбка, глаза засветились яркими огоньками, на душе стало светло и легко.
— Мне хорошо с тобой, Кэмерон. Я хочу, чтобы ты остался. Это звучит глупо, но сегодня мое самое счастливое Рождество за последние три года. Я не думала, что вечер преподнесет мне такой сюрприз. Спасибо, что приехал в мой город.
Кэмерон нежно взял ее за руки. Она прижалась к его груди и положила голову ему на плечо. Кэмерон провел рукой по ее волосам и поцеловал в лоб.
— У меня такое ощущение, что мы с тобой знакомы вечность. Что ты мой старый друг, которого я не видела долгие годы и ждала каждый день. Странно, правда? Ведь мы знакомы всего несколько часов.
— Может, в прошлой жизни мы были близки, и вот судьба подарила нам шанс встретиться снова. Знаешь, я готов поблагодарить Тики за то, что он поручил тебе сделать его работу. Иначе мы бы не встретились. Но если бы встретились при других обстоятельствах, все могло бы быть по-другому. Возможно, мы бы не заметили этой близости, которая существует между нами.
— Ты так считаешь? — Мэган положила руки ему на плечи, заглянула в глаза и. увидела, что он говорит ей правду.
Кэмерон кивнул и, взяв в ладони ее лицо, нежно поцеловал в губы.
Сначала Мэган немного напряглась, но потом полностью расслабилась и подалась к Кэмерону. С каждой секундой она все больше растворялась в его руках. Теперь она чувствовала его слабую дрожь. Это волнение передалось и ей.
Когда Кэмерон перестал ее целовать, Мэган еще ощущала, как трясутся ее коленки. Как ее тело все еще остается невесомым и в то же время неподвижным. Голова шла кругом, но она знала, что это не от шампанского.
— А что будет потом? — неожиданно для себя шепнула она. — Что будет завтра?
— Завтра ничего не изменится. Я тебе обещаю.
Пейдж положила трубку и подошла к окну, за которым шел снег. Белые снежинки вальсировали на ветру и не хотели падать на покрытую льдом дорогу перед домом.
Пушистым серебряным ковром они ложились на карниз, облепляли искусным узором стекло.
Где-то там внизу прошла компания людей. Их голоса еще нарушали ночную тишину, даже когда они скрылись за поворотом.
— Что сказала Мэган? — Бен остановился рядом с Пейдж и прислонился к подоконнику.
— Говорит, что встречает Рождество с подругами. По-моему, ей весело. — Пейдж продолжала смотреть в окно. — Идет такой сильный снег. Мне кажется, что все рейсы отменили. В такую погоду самолеты не взлетают. Позвони в аэропорт.
Бен послушно вышел в гостиную, а Пейдж так и осталась стоять у окна.
Ей так хотелось, чтобы Бен остался. Хотя бы еще на несколько часов. Она испытывала такое странное чувство, за которое ей было стыдно. Стыдно перед детьми, перед самой собой. Мэган бы ее не поняла. Томас тоже. Она простила человека, который когда-то предал ее, и теперь — вопреки всем законам, вопреки собственной гордости, чужому мнению — ей хотелось остаться наедине с этим человеком, остаться хотя бы до утра. Быть вдвоем и ни о чем не думать. Можно просто молчать или в тишине смотреть на снег. Только он и она. В тишине, темноте и спокойствии. Как это было раньше...
— Ты права, Пейдж. Рейс действительно отменили. Если погода улучшится, я полечу в пять утра. Могу ли я остаться или мне лучше ехать в аэропорт?
— Останься, Бен. — Пейдж повернулась лицом к нему и обняла себя за плечи. — Не хочу в праздник чувствовать себя одинокой. Я очень устала от этой боли. Одиночество — это мука.
— Я тебя понимаю, Пейдж. Я прекрасно тебя понимаю. Если бы бог дал нам шанс вернуть все на свои места, я бы был так счастлив. Счастлив как никогда!
— Мэган и Томасу нужно время. Мы не должны спешить. Мы оба виноваты в том, что наша семья распалась. Люди привыкли перекладывать всю вину на окружающих, так легче. Но я думаю, что здесь есть и моя вина, моя ошибка.
— Нет, Пейдж! — запротестовал Бен. — Ты не виновата! Это все моя вина! Я совершил преступление! Ты не должна делить мой грех пополам!
— Если муж уходит из семьи, значит, причину нужно искать не только в нем, но и в жене. Видимо, я тебе не смогла дать того, в чем ты нуждался. Я была невнимательна. За это я расплачиваюсь одиночеством.
— А если дело в самом человеке?
— Тогда я ошиблась с выбором спутника жизни. И это моя вина.
— Пейдж... — Бен взял бывшую жену за руки и крепко сжал ее ладони. — Не вини себя. Прошу тебя!
Пейдж промолчала. Она нашла причину своей боли. Истинная причина ее душевной пустоты была в осознании того, что она не смогла удержать мужа, дать ему все, что ему нужно. Другая смогла, а она нет. Вот в чем заключалась боль.
— Ты самая чуткая женщина. Просто я сам не понимал, чего мне нужно, дорогая. Я был слеп. Я, а не ты! Не вини себя ни в чем! Это глупо! Это больно. Невыносимо больно! Теперь все будет по-другому, дорогая! — Бен сжал в объятиях хрупкие плечики Пейдж. Он с нежностью поцеловал ее в обе щеки и почувствовал на губах соленые слезы. — Не плачь, дорогая, не надо. Все позади. У нас будет новая жизнь. Ведь всегда есть шанс все исправить и начать сначала. Давай отпустим прошлое. Пусть оно останется, а мы пойдем дальше. Ведь мы сможем помочь друг другу — разве не так?
Пейдж молча кивнула и положила голову на его плечо. Потом она обвила руками его шею и запустила пальцы в его седые волосы.
— Давай сделаем вид, что ничего не было. Конечно, поначалу будет трудно. Но мы справимся, Бен. Правда? — Она целовала его в шею и нежно шептала на ухо: — Мы ошиблись. Оба ошиблись. Но мы все исправим. Мы покажем детям, что нам вместе хорошо. Тогда они поймут, что, разлучив нас, сделают нам еще больнее. Но они нас любят. Любят тебя и меня. Разве они поступят так с нами? Они простят. Мы снова будем полноценной семьей. Семьей, как на картинке Мэган, которую она хотела тебе подарить на Рождество три года назад. Никогда нет тупиковой ситуации, всегда есть выход. Только слабые верят, что жизнь необратимое колесо времени. Все всегда можно изменить, как бы трудно это ни было. Мы вместе, мы одна команда, нам все по силам! Мы справимся. Так, Бен?
