— Ну зачем же ты так? Ты ведь говорил мне, что не любишь плавать.
Хо поперхнулся, сплюнул и попытался сказать что-то угрожающее, но только пустил слюни.
— На твоем месте я бы вернулся в лодку, — сказал Маноло.
Хо с кряхтением забрался в лодку и растянулся вдоль скамьи, тяжело дыша. Он исподлобья поглядывал на своих дружков, тихо ненавидя их за то, что они учинили заговор против него, за то, что они теперь видели его насквозь, за то, что насмехались над ним. Да что там, сейчас он ненавидел все на свете, потому что был бессилен как-либо изменить ситуацию. Да, он не мог ничего поделать, кроме разве что...
Хо поднялся на ноги и осмотрелся вокруг, прикрывая глаза от солнца ладонью. Уже на довольно большом расстоянии он увидел пирогу сестры, которая плыла все дальше и казалась не больше щепки.
Если бы она не перерезала трос, они не оказались бы в столь печальном положении. Они не упустили бы из виду подводную гору, и Хо не утратил бы своего авторитета в бесплодных поисках. Единственное, что теперь возвышало его над Маноло и Индио, это то, что у него была лодка, а этого было недостаточно для поддержания превосходства, ведь они всегда могут примкнуть к кому-то еще.
Потеря своего статуса предводителя коробила его в особенности потому, что он так долго и тщательно его добивался. Например, он всегда с удвоенной осторожностью правил лодкой, чтобы не дать повода подвергнуть сомнению свои навыки моряка; он всегда ловил рыбу в одних и тех же местах, чтобы не вскрылось полное отсутствие у него навигационных способностей; публично попросив Палому научить его нырять, он заработал репутацию смельчака. При этом Хо прекрасно знал, что, стоит ему найти дорогу к ее подводной горе, сестра в жизни не согласится учить его чему бы то ни было.
Уважение и почет со стороны окружающих были ему нужны ровно настолько, насколько они могли ему помочь достичь главной цели — собрать достаточно денег и покинуть остров, уехать прочь от опостылевшего моря в город, где жизнь зависела от работы машин и механизмов, которые он бы собирал, обслуживал, чинил.
Он знал, что на острове вряд ли когда-нибудь придется к месту, но выживал, как мог. По крайней мере до сегодняшнего дня. Своим необдуманным поступком Палома пошатнула уважение к нему со стороны Индио и Маноло. Он мог восстановить нарушенное уважение, только отмстив его нарушителю, доказав Паломе раз и навсегда, что он сильнее. И если ему удастся наказать ее за сегодняшнюю выходку, этим он накажет ее и за то унижение, которое он испытал давно, когда сестра заняла причитавшееся ему место в отношениях с отцом.
Он поставит ее на колени. Заставит ее признать его превосходство, просить пощады, обещать всегда и во всем его слушаться и... Об остальном он подумает потом.
Хо развернулся к навесному мотору и дернул за шнур. Мотор тут же завелся, и Хо воспринял это как хорошее предзнаменование. Он дал полный ход и круто развернул лодку.
— Куда мы на этот раз? — спросил Маноло. Его подбрасывало на волнах, и он стоял на полусогнутых ногах, чтобы удержать равновесие.
— Она приведет нас назад к той горе, — крикнул Хо, стараясь перекричать рев мотора.
— Могу поспорить, мы и сами могли бы найти ее, — сказал Индио.
— Да, если бы у нас в распоряжении была неделя, — ответил Хо и ткнул Индио пальцем в грудь. — С каждой минутой, потерянной в поисках и разговорах, от нас уплывают деньги. Понимаешь, от тебя уплывают деньги. Ты ведь хочешь поехать в Ла-Пас, полететь на самолете, посмотреть новые места, познакомиться с новыми людьми?
— Ну да, ты ведь сам знаешь.
— И в том, что ты все еще здесь, виновата она. — Хо ткнул пальцем в сторону пироги Паломы, которая теперь приближалась и становилась больше с каждой секундой. — Это она привязала тебя к острову, это она тащит деньги у тебя из кармана.
— Мне и в голову не могло прийти...
— Ну, теперь-то ты знаешь, и мы прекратим это дело здесь и сейчас.
Палома была на полпути к дому, когда услышала нарастающий гул мотора. По этому звуку она тут же почувствовала если не прямые намерения, то, по крайней мере, настроение брата. Только тот, кто ничего не смыслит в лодках или находится в состоянии бешенства, мог включить мотор на полную мощность в открытом море. Это вредно для двигателя и создает опасность для других моряков. Хо разбирался в лодках. Значит, как и мотор, Хо пребывает в истерике.
Возможно, с ее стороны было ошибкой перерезать трос, ведь она знала, что брат тут же потеряется. Он так и не научился разбираться в подводных течениях, различать оттенки голубого и зеленого для того, чтобы определять глубину или рельеф дна. Однако Палома не могла знать, насколько Хо был уязвим и как быстро его смущение сменяется яростью.
Девушка перестала грести и решила подождать, поскольку не имело смысла пытаться уйти от него. Сумеет ли она сказать что-то такое, что поможет разрядить обстановку? Шум мотора приблизился и превратился в пронзительный, даже болезненный визг. Палома подняла голову и увидела белый корпус лодки, подскакивающий на волнах и разбрасывающий из-под носа в стороны целые гроздья брызг. Лодка шла прямо на нее.
Палома по-прежнему ждала, что будет, пытаясь понять: неужели Хо настолько глуп, что и в самом деле решил протаранить ее пирогу? Конечно, он с легкостью ее потопит, но ведь и его собственной лодке несдобровать. Может, ей лучше нырнуть под воду и подождать, пока он проскочит мимо? Но тогда он вполне может забрать ее пирогу, и потом, существовало незыблемое правило не покидать лодку, если только не...
Так, они уже здесь.
Белый нос лодки, задранный вверх, двигался прямо на нее, и на какое-то мгновение Паломе показалось, что ее вот-вот разорвет на куски. Внезапно лодка резко повернула влево, мимо промелькнуло лицо Хо и ревущий мотор, и пирогу обдало такой мощной волной, что та поднялась почти вертикально. Палома бросилась всем телом на борт пироги и выровняла ее. Она тут же поднялась на ноги и осмотрелась, пытаясь отыскать взглядом лодку брата. Ей нужно было знать, куда он уплыл, на тот случай, если он вздумает атаковать ее опять.
Лодка Хо была от нее в тридцати — сорока метрах. Она развернулась почти на месте, попав в собственный кильватер. Мотор издавал скрежетание и выпускал клубы дыма, в то время как винт то и дело молотил по воздуху, а не по воде. Маноло стоял на носу, ухватившись за якорный трос и давясь со смеху. Индио сидел посередине, держась обеими руками за бортики. А Хо стоял на коленях на корме и правил лодкой, нацеливая ее прямо на Палому.
На этот раз он свернул в сторону секундой раньше, и Паломе удалось удержать пирогу в устойчивом положении, лишь управляя весом своего тела и балансируя руками. Но тут Хо остановил лодку в полутора метрах от нее.
— Перелезай сюда, — потребовал он.
— Зачем это?
— Ты нам покажешь дорогу к своей горе.
— Почему бы вам самим не найти ее?
