Я утешал себя тем, что долгие годы проведённые вместе сПуаро, не пропали впустую. Я знал, какие меры предосторожности следует принять.
Встреча Аллертона с Джудит произойдёт в Лондоне толькозавтра, но завтра Аллертон никуда не поедет…
Всё так удивительно просто!
Я зашел к себе в комнату и взял бутылочку с таблеткамиаспирина, затем прошёл через комнату Аллертона в его ванную. Таблеткисламберила были в шкафчике. «Восьми таблеток, — подумал я, — будет достаточно,ведь нормальная доза — одна — две». Сам Аллертон говорил, что смертельная дозавсего несколько таблеток, так что восьми, наверное, будет вполне достаточно.
Я улыбнулся про себя, когда прочитал на этикетке: «Опаснопревышать установленную дозу».
Я обмотал кисть руки носовым платком, затем осторожно открылбутылку. На ней не должно остаться отпечатков пальцев. Я высыпал таблетки. Онибыли почти точно того же размера, что и таблетки аспирина. Я положил в бутылкувосемь таблеток аспирина, остальное заполнил таблетками сламберила, восемь изкоторых оставил себе. Подмену невозможно было заметить.
Я вернулся в свою комнату. У меня была бутылка виски. Ядостал два стакана и сифон. Не помню, чтобы Аллертон когда — либо отказывалсяОт выпивки. Когда он пойдёт в свою комнату, я предложу ему выпить перед сном.
Я бросил таблетки в небольшое количество виски. Ониполностью растворились. Я осторожно попробовал — напиток был едва горьковат. Уменя был план. Я буду наливать себе виски как раз в тот момент, когда войдётАллертон. Я протяну ему свой стакан, а себе налью другой. Всё очень просто иестественно.
Вряд ли он может что — либо знать о моих переживаниях —конечно, — если Джудит не поставила его в известность. Я на секунду задумалсянад этим, но потом решил, что не стоит беспокоиться, так как Джудит никогданичего никому не рассказывает.
Вероятно, он думает, что я не догадываюсь об их планах.
Мне оставалось только ждать. Наверное пройдёт достаточновремени, возможно час или два, прежде чем Аллертон отправится спать Он всегдаочень поздно ложился.
Я сидел тихо и ждал.
Неожиданный стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Этооказался всего лишь Кёртисс. Пуаро спрашивал меня.
Я едва пришёл в себя от шока. Пуаро! За весь вечер я ни разус нём не вспомнил. Он, должно быть, подумал, что со мной что-то произошло. Этоменя несколько взволновало. Во-первых, мне было стыдно, что я не зашёл к нему,во-вторых, я не хотел, чтобы он думал, что что-нибудь случилось.
Я последовал за Кёртиссом.
— Eh bien, — воскликнул Пуаро. — Итак, вы бросили меня, да?
Я зевнул и выжал из себя виноватую улыбку.
— Ужасно виноват, старина, — сказал я, — но, говоря поправде, меня мучает такая сильная головная боль, что я едва открываю глаза.Это, наверное, из-за грозы. Я чувствую себя настолько одуревшим, что даже забылпожелать вам спокойной ночи.
Как я и думал, Пуаро сразу же проявил беспокойство. Онпредложил мне различные лекарства, обвинив меня в том, что я обычно сижу насквозняке (это в тёплый летний день), но я отказался от аспирина на том толькоосновании, что уже принял несколько таблеток. Выпалив всё это, он заставил меняосушить чашку сладкого, но совершенно невкусного шоколада!
— Это успокоит ваши нервы, поверьте мне, — заметил Пуаро.
Я выпил до дна, чтобы не спорить, а затем (взволнованныевосклицания Пуаро всё ещё звучали у меня в ушах) пожелал ему доброй ночи.
Я вернулся к себе в комнату и чуть — чуть приоткрыл дверь,чтобы слышать, когда Аллертон пойдёт по коридору. Конечно, нужно было ещёкакое-то время подождать.
Я сидел и ждал, думая о своей покойной жене. Раз, чутьслышно, я прошептал:
— Понимаешь, дорогая, я хочу спасти её.
Ведь она предоставила Джудит моим заботам. Я не долженобмануть её.
И в этой тишине и неподвижности я вдруг почувствовал, чтоСайндерс рядом со мной. Мне казалось, что она в комнате.
Я продолжал сидеть в мрачном ожидании.
Глава 13
1
Беспристрастно описывать события — всё равно, что бить пособственному самолюбию.
Дело в том, что я сидел, ждал Аллертона и заснул!
Конечно, в этом нет ничего удивительного. Я очень плохо спалв предыдущую ночь, а на следующий день всё время был на свежем воздухе. Я былистерзан переживаниями и довёл себя до нервного истощения мыслью о том, чтособирался сделать. Кроме всего прочего, я очень плохо переношу дождливую,грозовую погоду. Концентрация воли стоила мне немалых усилий.
Тем не менее, это произошло, и я сидя заснул. Когда япроснулся, солнце было уже высоко, птицы весело щебетали. Я обнаружил, что всюночь провёл в кресле, не раздеваясь, и всё тело моё затекло от неудобной позы,голова раскалывалась, а во рту ощущалась горечь.
Вначале я был смущён, затем ошарашен, возмущён и наконецпочувствовал огромное облегчение.
Чьи же это слова: «Самый тёмный в жизни день обязательно пройдёт!(Доживите до завтра!)»? Насколько это верно! Я вдруг отчётливо понял, что былне прав и вёл себя глупо, потеряв всякое чувство меры. Ведь я хотел убитьчеловека!
В этот момент мой взгляд упал на стакан виски. Я вздрогнул,встал, отдернул занавески и вылил содержимое стакана за окно. Я, видимо, вчерасошёл с ума!
Затем я побрился, принял ванну и оделся. Чувствуя себянамного лучше, я отправился к Пуаро, который всегда вставал очень рано, иоткровенно всё ему рассказал.
Должен признаться, я почувствовал огромное облегчение.
— Боже мой, какие глупости вас беспокоят, — Пуаро покачалголовой, — но я очень рад, что вы пришли и исповедались мне в своих грехах. Нопочему, мой дорогой друг, вы не рассказали мне этого вчера вечером?
— Я боялся, — стыдливо признался я, — что вы попытаетесьостановить меня.
— Конечно, я сделал бы это, вне всяких сомнений. Неужели выдумаете, что мне хочется видеть вас повешенным из-за какого-то негодяя по имениАллертон?
— Меня бы никто не нашёл, — заметил я. — Ведь я принял всемеры предосторожности.
— Каждый убийца всегда в этом уверен, но у вас же здравыйрассудок! Позвольте, однако, заметить, мой друг, что вы не так умны, как вамэто кажется.
— Я всё предусмотрел. Я стер отпечатки пальцев на бутылке.
