Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
— Мерлин к смерти не прибегает, — сердито буркнул Кулух.
— Прибегает, — тихо промолвил я. — Перед тем, как нам отправиться за Котлом, он принес человеческую жертву. Он сам мне рассказывал.
— Кого? — встрепенулся Артур.
— Не знаю, господин.
— Небось байки травил, — отозвался Кулух, глядя вверх. — Приврать-то старикан любит.
— Скорее всего, он говорил правду, — возразил Эмрис. — Древняя религия требовала много крови, и как правило — человеческой. Мы, конечно, знаем совсем мало, но я помню, как старый Бализ рассказывал мне, что друиды страх как любили убивать людей. Обычно это были пленники. Некоторых сжигали живьем, других бросали в яму смерти.
— А кое-кому удавалось спастись, — тихо добавил я. Ибо меня самого некогда бросили в друидическую яму смерти, но я сумел выжить, вырваться из этого кошмарного месива умирающей, искалеченной плоти: тогда-то меня и взял на воспитание Мерлин.
Эмрис пропустил мои слова мимо ушей.
— В иных случаях, безусловно, требовалась жертва более значимая, — продолжал он. — В Элмете и Корновии до сих пор говорят о жертве, принесенной в Черный год.
— И что же это была за жертва? — полюбопытствовал Артур.
— Возможно, это просто легенда: слишком давно это было, чтобы полагаться на воспоминания. — Епископ имел в виду Черный год, когда римляне захватили Инис Мон и вырвали самое сердце друидической религии: это страшное событие произошло в далеком прошлом — более четырехсот лет назад. — Но тамошний люд по сей день рассказывает про жертву короля Кефидда, — продолжал Эмрис. — Эту историю я услышал давным-давно; и Бализ всегда почитал ее за чистую правду. Так вот, Кефидду предстояло сразиться с римской армией, и похоже было на то, что ему грозит поражение, так что он принес в жертву самое дорогое из своих сокровищ.
— Какое же? — осведомился Артур. Он напрочь позабыл про огни в небесах и буравил взглядом епископа.
— Своего сына, конечно. Так было всегда, господин. Наш Господь пожертвовал Сына Своего, Иисуса Христа; Он же потребовал, чтобы Авраам убил Исаака, хотя, безусловно, смилостивился в этом своем повелении. А вот друиды Кефидда убедили короля убить сына. Само собою, магия не сработала. В хрониках говорится, что римляне наголову разбили Кефидда и всю его армию, а затем уничтожили рощи друидов на Инис Моне.
Мне показалось, что епископ не прочь присовокупить благодарственное слово-другое по поводу такого исхода, но Эмрис — это вам не Сэнсам, и у него хватило такта восхвалить Господа про себя.
Артур подошел к галерее.
— Что происходит на вершине холма, епископ? — тихо осведомился он.
— Откуда бы мне знать, господин? — возмутился Эмрис.
— Но ты полагаешь, там льется кровь?
— Думаю, такое возможно, господин, — неохотно выговорил Эмрис. — Думаю, скорее всего, так.
— Но чья? — вопросил Артур, да так резко, что все, кто был во дворе, разом позабыли про великолепие ночных небес и во все глаза уставились на него.
— Если это древнее жертвоприношение, господин, если это высшая жертва, — отозвался Эмрис, — тогда это наверняка сын правителя.
— Гавейн, сын Будика, — тихо произнес я. — И Мардок.
— Мардок? — Артур стремительно развернулся ко мне.
— Ребенок Мордреда, — ответил я. Я внезапно понял, зачем Мерлин расспрашивал меня про Киууилог, и почему забрал ее сына в Май Дун, и почему обращался с мальчуганом так ласково. Как же я не догадался раньше? Теперь это казалось самоочевидным.
— Где Гвидр? — внезапно спросил Артур.
В первые мгновения никто не ответил, затем Галахад жестом указал на сторожку у ворот.
— Он оставался с копейщиками, пока мы ужинали. Но Гвидра там уже не было; не было его и в комнате, что служила Артуру спальней, когда он наезжал в Дурноварию. Мальчика не было нигде, и никто не помнил, чтобы его видели после наступления сумерек. Артур, напрочь позабыв о волшебных огнях, обшаривал дворец снизу доверху, от погребов до сада, но сын его исчез бесследно. А я размышлял про себя о словах Нимуэ на Май Дуне, когда она уговаривала меня привезти Гвидра в Дурноварию, и вспоминал ее споры с Мерлином в Линдинисе о том, кто же на самом деле правит Думнонией, и не хотел верить своим подозрениям, но и выбросить их из головы тоже не мог.
— Господин, — поймал я Артура за рукав. — Думается, Гвидра увезли на холм. Только не Мерлин, а Нимуэ.
— Гвидр — не сын короля, — напомнил Эмрис. Ему явно было не по себе.
— Гвидр — сын правителя! — заорал Артур. — Станете отрицать? — Отрицать, понятно, никто и не думал, да что там — никто не смел и слова вымолвить. Артур обернулся к дворцу. — Хигвидд! Меч, копье, щит, Лламрей! Быстро!
— Господин! — вмешался Кулух.
— Молчать! — рявкнул Артур. Он кипел от бешенства и ярость свою выместил не на ком ином, как на мне — ведь это я уговаривал его разрешить Гвидру поехать в Дурноварию. — Ты знал, что произойдет? — призвал он меня к ответу.
— Конечно нет, господин. Я и сейчас ничего не знаю. По-твоему, я причинил бы вред Гвидру?
Артур окинул меня мрачным взглядом, затем отвернулся.
— Вам ехать незачем, — бросил он через плечо, — а я отправляюсь на Май Дун за сыном. — И он зашагал через двор туда, где конюх уже седлал Лламрей: Хигвидд держал кобылу под уздцы. Галахад молча последовал за Артуром.
Признаюсь, что с минуту я не трогался с места. Не хотел, и все. Пусть придут боги. Пусть все наши бедствия сгинут в шуме гигантских крыл, пусть свершится чудо и на землю ступит Бели Маур. Я мечтал о Британии Мерлина.
И тут мне вспомнилась Диан. В самом ли деле моя младшая доченька пришла той ночью во внутренний двор? Ведь душа ее была здесь, на земле, — в канун Самайна, — и внезапно на глаза мои навернулись слезы: я-то знал, что это за мука — потерять дитя. Не мог я стоять столбом посреди двора перед дворцом Дурноварии, пока умирает Гвидр и страдает Мардок. Мне страшно не хотелось ехать на Май Дун, но я понимал, что не смогу посмотреть в лицо Кайнвин, если не помешаю гибели ребенка, — и я пошел за Артуром и Галахадом.
Кулух удержал меня за руку.
— Гвидр — отродье потаскухи, — проворчал он тихо, чтобы не услышал Артур.
Я не стал пререкаться о происхождении Артурова сына.
— Если Артур поедет один, его убьют, — сказал я. — Там, на холме, четыре десятка Черных щитов.
— А если поедем мы, то наживем себе врага в лице Мерлина, — напомнил Кулух.
— А если не поедем, то наживем себе врага в лице Артура. Ко мне подошел Кунеглас, тронул меня за плечо.
— Ну?
— Я еду с Артуром, — отвечал я. Ехать мне не хотелось, но иначе поступить я не мог. — Исса! — крикнул я. — Коня!
— Ну, если едешь ты, так, верно, и мне придется, — пробурчал Кулух. — Надо ж проследить, чтоб ты в беду не ввязался.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
