— Ладно, — согласилась Флер, кладя вилку. — Обо мне не беспокойтесь. Я завтра пойду на работу, а потом найду себе пристанище.
— А какая у вас работа?
— Я хожу на вечеринки.
— Вы хотите сказать, что…
— Нет, я не шлюха, если вы об этом подумали.
Она объяснила ему, в чем состоит ее работа, пока он мыл посуду в своей маленькой раковине. Вернувшись в комнату, Назарио увидел, что она держит в руках его пистолет.
— Он настоящий? Какой холодный.
— Эй, осторожней! — крикнул он, выхватывая у нее оружие.
— Я только посмотрела, — запротестовала она. — Он такой красивый.
— Да, просто произведение искусства. Но с ним можно наделать много чего некрасивого.
Отправляясь на обход территории, Назарио забрал пистолет с собой и, разрядив, спрятал в бардачке своей машины.
— А почему вы пришли спать сюда, а не в дом, где вы выросли? — поинтересовался Назарио.
— У меня больше нет своей комнаты. Отец никогда не трогал мою спальню, сколько бы раз он ни женился. Но когда Шелли делала ремонт, она выкинула все мои вещи и сделала из моей комнаты гардеробную для своих вечерних туалетов. Там у нее выставка сумочек от Юдит Либер. В стеклянных витринах. Такая пошлость. И потом я всегда любила спать здесь, — сказала она, оглядев комнату с видом беспризорного ребенка. — В детстве, когда мои родители ссорились, я убегала сюда и спала с нашей экономкой Марией.
Назарио дал ей майку.
— Ложитесь на мою постель А я переночую на диване в соседней комнате.
Флер нырнула в кровать и похлопала рукой по простыне.
— Тут и для вас найдется место.
— Послушайте, — твердо сказал Назарио, — ваш отец доверил мне охранять его собственность. Я не собираюсь пользоваться моментом.
— А вы и не пользуетесь, — возразила она. — Мне же не шестнадцать, а уже двадцать четыре.
Он покачал головой.
— Вы ставите меня в неудобное положение.
— Извините, — тихо сказала она. — Я всегда доставляю людям неприятности. Даже когда не хочу этого делать.
— Я вовсе не это хотел сказать. Просто неудачно выразился.
Она не ответила. Вздохнув, он пожелал ей спокойной ночи.
Назарио почти заснул, когда Флер вошла к нему в комнату и прилегла рядом на диване.
— Что вы делаете? — проворчал он.
— Мне там одиноко. Обнимите меня.
Назарио вздохнул.
— Мне это совсем не нравится.
Девушка тихо заплакала. Назарио встал, принес одеяло и, накрыв ее, сел рядом на диван.
— Хорошо, — сказал он, обнимая ее. — Сейчас отдохни немного, а потом мы вместе решим, как тебе помочь.
Глава 10
— Извините, что беспокою вас так поздно, но я должен сегодня же вернуться в Майами, — объяснил Стоун.
— Не стоит извиняться, детектив, — ответил доктор Питер Йенсен, медэксперт округа Колье, пытаясь найти ключ. По сравнению с огромным зданием судмедэкспертизы округа Дейд эта пристройка к больничному корпусу казалась совсем крошечной. — Сейчас я пользуюсь любым случаем, чтобы задержаться на работе. У нас гостят моя теща с сестрой. Уже десять дней. Осталось еще четыре. — Йенсен, высокий мужчина с проседью, похожий на ученого, пожевал нижнюю губу. Дело показалось ему знакомым, а вытащив папку, он окончательно вспомнил, о ком шла речь. — Да, сэр. У меня в голове сразу прозвенел звоночек, когда вы сказали, что убитый раньше служил в полиции Майами. Это дело еще тогда показалось мне странным.
— Почему?
— Первый раз встречаю, чтобы на утреннюю пробежку выходили с пистолетом.
— Вы хотите сказать, что Рей Гловер был вооружен, когда его убили?
Доктор кивнул, задумчиво приподняв брови.
— Автоматический пистолет двадцать пятого калибра и, насколько я помню, полностью заряженный. Солнечным весенним утром и, заметьте, в спокойном районе, где мало транспорта и почти нет преступности. Он был спрятан у него на теле в холщевой кобуре. Знаете, ее надевают через плечо и закрепляют на липучке. Под свободной майкой совсем не заметно.
Довольно необычно. Сначала я подумал, что это может указывать на склонность к насилию, суицидальный синдром, психологические проблемы или даже паранойю. Но когда выяснилось, что убитый раньше служил в полиции, все стало на свои места. Ведь наш бегун работал в городе, где чрезвычайно высок уровень преступности. Очевидно, у него вошло в привычку носить с собой оружие еще с тех времен. Вероятно, он носил его постоянно, как люди носят наручные часы.
— Могу я посмотреть фотографии и протокол вскрытия?
— Конечно.
Доктор перетасовал фотографии, словно это были игральные карты.
— Вы повредили руку, детектив? Она у вас здорово распухла.
— Пустяки. Она меня не беспокоит, — отмахнулся Стоун, беря в руки одну из фотографий. — Вы были на месте преступления, доктор?
— Нет. Это случилось в воскресенье. После церкви мы завтракали с друзьями в загородном клубе. Мне позвонили, но помощник шерифа сказал, что мое присутствие не обязательно. — Доктор посмотрел сквозь очки на один из документов. — Из протокола следует, что убитый оставался неопознанным до середины дня, когда в больницу позвонила некая Кейти Эбернети, которая интересовалась, не поступали ли к ним больные с травмами. Она сказала, что ее сожитель не вернулся с утренней пробежки. О ней доложили шерифу и вызвали в морг. Там она его и опознала. Я осмотрел тело только в понедельник. — Йенсен перелистал дело и вытащил протокол вскрытия. — Перелом лодыжки и след от радиаторной решетки на бедре свидетельствуют о том, что он стоял на ногах, когда на него наехали. От удара его подбросило вверх, и он стукнулся головой о лобовое стекло или крышу сбившей его машины. В результате образовалась рваная рана на голове и был проломлен череп. Потом его отбросило в сторону. Типичный случай наезда на пешехода. У него были также другие повреждения и переломы, но смерть наступила от раны на голове.
Глядя на тело, распростертое на земле, Стоун вспоминал молодого крепкого копа, чьи сильные руки обняли его в самую страшную ночь его детства.
— Насколько я понимаю, ни машина, ни водитель так и не были найдены?
Глядя на распечатку протокола, доктор нахмурился.
— На одежде и волосах убитого были найдены частицы белой краски, возможно, от машины «Дженерал моторс». На коже обнаружены осколки стекла и кусочки пластика от разбитой фары и поворотника. Без конкретной машины от этого всего мало толку.
Стоун сдвинул брови. Этого вполне достаточно, чтобы определить модель и марку машины.
— В этом месте была разделительная полоса?
