с Луизой в MIT, но и помогала ей в Уэстоне в деле «Убийцы пенсионеров». Из прежней команды в отделе Финча осталась она одна. Финч убрал остальных, по большей части добиваясь перевода сотрудников в другие места. Трейси работала на Финча, но Луиза доверяла ей и была рада, когда она ответила.
– Я-то думала, ты не в городе, все же суббота.
– Не отказалась бы, но, блин, приходится торчать в конторе с одним из твоих чуваков.
Луиза немного растерялась, решив, что это Финч, но потом вспомнила, что Фаррелл там тоже работает.
– И как он?
Вопрос был задан из чистой вежливости.
– Пашет, надо отдать ему должное. Так по какому поводу столь поздний звонок?
Луиза объяснила. Трейси была вроде как друг семьи, Эмили любила ее, и про Пола Трейси была в курсе.
– Да не беспокойся, займусь. Проверю базу данных и свяжусь с больницами. Поезжай к маме.
Луиза медленно выдохнула, словно сдерживала дыхание с момента звонка родителей.
– Спасибо, Трейси. Только между нами, ладно?
– Спрашиваешь еще. Езжай к семье. Уверена, он скоро найдется, но я позвоню, если что-то узнаю.
Ей стало спокойнее от мысли, что Трейси всем займется. Оказаться по другую сторону забора было нелегко. Она всегда умела посочувствовать людям в подобных ситуациях, но теперь, когда все случилось именно с ней, она куда лучше поняла, как можно беспокоиться о пропавшем человеке. Если будут новости, Трейси все выяснит, и она права – Пол может объявиться в любую минуту, с покаянным видом, готовый, что на него обрушится гнев всего семейства.
Мать Луизы подошла к ситуации не столь рационально. Она пила вино из налитого до краев бокала.
– Я не должна была отпускать его, – сказала она вместо приветствия.
Луиза обняла мать и осторожно забрала у нее бокал.
– Понимаю, но его нет всего несколько часов. Могла машина сломаться. Я попросила Трейси навести справки. Она знает, что они ездили в кино, и все проверит.
Луиза едва не упомянула больницы и аварии. Она включила радио, чтобы хоть как-то прервать гнетущую тишину. Наливая себе вина, она вспомнила, что ее беспокоило с самого звонка родителей. Она отпила терпковатое вино и закрыла глаза. Как можно быть такой глупой?
– Я кое-что вспомнила. – Ей не понравилось ожидание в широко раскрытых глазах родителей. – Когда я вчера видела Эмили, она сказала, что едет на каникулы. Тогда я не обратила внимания, подумала, что речь просто о том, что каникулы начались, но что, если она поехала отдыхать с Полом?
– Думаешь, Пол мог сказать ей и не предупредить нас? – спросил отец.
– Честно говоря, я надеюсь, что все так и было – можно было бы, черт возьми, выдохнуть. Мы бы хотя бы знали, что они вместе, – сказала ее мать, оглядываясь в поисках бокала с вином.
– Нужно было спросить ее, что она имеет в виду. Меня отвлекло сообщение.
– Перестань, ты не виновата, Луиза, – сказал ее отец. – Это вина одного-единственного гребаного парня, о чем он уж точно узнает, как только заявится домой.
Но Луиза все же чувствовала, что она в ответе за случившееся. Уговорив родителей идти спать, она уселась в гостиной со вторым бокалом вина. Пол вечно заставлял ее испытывать чувство вины за то, что, вообще-то, натворил он сам.
Она допила вино и забрала ноутбук в свою старую спальню. Там сделали ремонт, выкрасили стены в нейтральный кремовый цвет, но, оставаясь на ночь, она всякий раз чувствовала, будто попадает в прошлое. Что толку сидеть и беспокоиться, когда можно поработать, и все же ей было совестно, когда она открыла ноут и загрузила файл видеосъемки с Большого пирса. Томас с командой все еще был в участке, и ей казалось важным тоже внести свой вклад.
Глядя на ускоренную съемку людей, снующих туда-сюда, закидывающих монетки в автоматы и получающих жетоны, она была словно под гипнозом. Салли вроде должна быть где-то здесь – но даже если они ее заметят, чем это поможет? Луиза не знала, почему ей так важно найти видеозапись с ней. Она решила, что в глубине души надеется, что Салли была не одна, что с ней та (или тот), кому предстояло совершить следующее самоубийство. Луизе отчаянно хотелось предотвратить его, и она смотрела, пока не заснула, а во сне видела бесконечные потоки туристов, на утроенной скорости несущихся по пирсу и один за другим прыгающих в море.
Глава двадцать вторая
Всю свою смену Эми косилась на телефон. В списке контактов был всего один номер, да и телефон не зазвонит просто от того, что на него смотрят, но все же каждую свободную секунду она проверяла, не звонили ли. Этих свободных секунд выдавалось немного – Николь заявилась поздно, да еще и с похмелья, и толку от нее было ноль. Кит смотрел на нее со все возрастающей враждебностью, когда она делала ошибку за ошибкой, обслуживая клиентов, – воскресным утром их было сравнительно немного.
– Все нормально? – спросила Эми, ставя кофе на поднос. Она чувствовала исходящий от девушки запах алкоголя, который та пыталась перебить сладковатыми духами.
– Долгая ночь выдалась.
Николь дрожащими руками взяла поднос и направилась к группе юных девиц, находившихся примерно в таком же состоянии.
– Приведи ее в чувство, – крикнул Кит, стоявший у гриля.
«С каких это пор я должна присматривать за работниками?» – подумала Эми и ушла, чтобы не ляпнуть чего-то, о чем позже пожалеет.
Промахи не кончались, и, когда Николь уронила чайник, едва не ошпарив посетителя, Кит вызвал ее в помещение на задворках кафе. Эми приняла расчет и направилась за ними.
– Не твое дело, – сказал Кит, уперев руки в бедра. Живот его едва не прорвал передник.
– А нельзя заняться этим попозже? Там народу набежало, а я одна.
Николь смотрела на Кита, съежившись, словно ожидая удара. Кит не привык скрывать эмоции, и его карикатурно-суровый вид скорее смешил.
– Марш за работу, обе, – сказал он, брызжа слюной.
– Спасибо, – сказала Николь, проходя мимо нее. Лоб ее взмок от пота.
– Просто попробуй сосредоточиться. Может, и протянем остаток смены без происшествий.
Эми последовала за Николь, оставив Кита возмущаться в одиночестве.
Эми решила остаться, пока не кончится смена Николь. Она не знала, с чего вдруг принялась так защищать сослуживицу. Николь была не первая и точно не последняя молодая работница в этом кафе, так что же в ней ее так заинтересовало? Видимо, дело было в событиях вне работы. Последние два дня выдались совершенно изматывающими, и она не могла избавиться
