class="p">— Иногда хотелось иметь старшего брата, который бы защищал от отца.
Черты лица Барда ожесточаются.
— Он был жестоким?
— Нет, — я поднимаю ладонь. — Отец никогда не поднимал руку ни на кого из нас, — бурчу я. — Он никогда не оставался надолго, чтобы проявилась какая-либо другая сторона его личности, кроме той, что всегда выпрашивала деньги или место для ночлега. Потом мы ему надоедали, и он уходил.
— Это тоже плохо, — рычит он.
— Каково это было - иметь такого отца, как Дагда?
— Словно ходить в церковь в воскресенье, — Бард улыбается, отчего уголки его глаз морщатся.
— Не понимаю.
— Каждую пятницу вечером мама наряжала меня в лучшие вещи, потом машина забирала меня, чтобы навестить отца. Мы все сидели за столом, и он спрашивал, как у нас дела в школе.
— Подожди, как в ресторане?
Он кивает.
— Так было с тех пор, как я научился держать нож и вилку.
— Значит, все эти мужчины за столом... — мой голос прерывается, потому что я не могу поверить, что Деклан Дагда мог завести сыновей от разных женщин, формируя тем самым армию верных лейтенантов.
— Они мои братья.
— Нихрена себе.
— Понимаешь, почему я хочу иметь любящую семью? — он забирает у меня стакан и ставит его в сторону.
Я смотрю на его серьезные черты, мои глаза расширены. Если у него такой отец, как Дагда, и такой сын, как Коннор, то вполне логично, почему он жаждет другого. Правда в том, что и я тоже.
— Да, — бормочу я, чувствуя сдавленность в горле.
— Я хочу жену и ребенка. Может быть, двух или трех малышей, если это возможно, но и не против маленькой семьи, чтобы любить и лелеять, — говорит он, и его лицо смягчается. — И нет никого, с кем бы я хотел сделать это больше, чем с тобой.
Моя грудь вздымается, а сердце колотится в грудной клетке, словно пытаясь вырваться на свободу. Я обхватываю Барда за шею и вздыхаю, когда его руки обнимают мою талию. Он притягивает меня к себе на колени и прижимается к моим губам.
— Ты будешь моей семьей? — шепчет он.
Ответ - да. Тысячу раз «да». Прежде чем я успеваю сказать, из глубины квартиры раздается стук, заставляющий нас обоих вздрогнуть.
— Это Имоджен.
Бард чмокает меня в губы и поднимается из ванны, вода каскадом стекает по его мускулистому торсу. Солнечный свет сверкает на капельках, и кажется, что его окунули в золото. Он обматывает полотенце вокруг бедер и протягивает мне халат.
— Не торопись, вытрись насухо, — он наклоняется и целует меня в лоб. — Я скажу ей, что ты скоро выйдешь.
Я снова погружаюсь в воду и смотрю, как он исчезает, все еще переваривая то, что он рассказал. Его семейная жизнь еще более сумасшедшая, чем моя, но, по крайней мере, я понимаю, что ему нужно.
Из моих легких вырывается длинный, дрожащий вздох. Бард мог бы заполнить пустоту в моем сердце. Невозможно отрицать нашу связь, но я не могу перестать бояться. Мне не очень везет с мужчинами, а девушки, привыкшие к мужчинам-неудачникам, обычно не привлекают принцев.
Что-то пойдет не так, и разрушит мое счастье, и думаю, это произойдет в день рождения Барда.
Слишком много неконтролируемых переменных. Мы не знаем, друг Коннор передумает использовать яд и просто прострелит отцу голову. А может быть, Лайра доберется до Барда первой. Никакой активированный уголь не спасет человека от кинжала в сердце. Черт. Что, а если они заложили взрывчатку в лимузин?
Мысли крутятся в голове, как на неуправляемой карусели, перескакивая с одной ужасной возможности на другую. Я не могу позволить Коннору и Лайре разрушить наше с Бардом будущее.
— Брианна? — голос Барда прорывается сквозь мои переживания.
Я поднимаю глаза и вижу, что он стоит в дверях в огромном белом халате, его брови озабоченно сдвинуты.
Заставив себя глубоко вздохнуть, растягиваю губы в улыбку.
— Иду. Просто задумалась.
Я поднимаюсь из воды и накидываю халат, мои мышцы напрягаются от решимости. Покушение на Барда должно провалиться, иначе мне придется самой убить Коннора.
Глава 20
Остаток недели пролетел как один миг, и в пятницу утром Бард целует меня в макушку. Я лежу на боку и щурюсь от света. Утреннее солнце проникает через окно и ложится на нашу кровать.
Он лежит на спине, его толстый член впивается в мои ягодицы. Я наклоняю бедра и меняю положение, чтобы он мог войти в меня сзади.
Я все еще сонная и расслабленная со сна, и, несмотря на то, что мы трахались без остановки всю неделю, все равно больновато.
— Блять, — говорю я, задыхаясь. — Потрясающее ощущение.
Бард слегка приподнимает мои бедра, чтобы глубже войти. Я выгибаю спину и издаю стон. Он проводит одной ладонью по моему животу, другой накрывает мою грудь и перекатывает соски, пока я не сжимаюсь вокруг его члена.
— Я хочу трахать тебя так до конца своих дней, — шепчет он.
— Я тоже.
Снова тянусь к нему. Он переплетает наши пальцы и подносит мою руку к своим губам. Целует каждую костяшку с новым толчком, пока мое тело не вздрагивает от удовольствия.
Он ускоряет темп, и давление нарастает в глубине моей души. Просовывает другую руку между моих ног и гладит клитор, пока мои глаза не закатываются к затылку.
— Вот так, милая, — шепчет он мне на ухо. — Я хочу, чтобы ты кончила на мой член.
Наслаждение нарастает. Бард вонзается в меня снова и снова, его огромный член ударяет в точку, которая заполняет зрение фейерверком.
— Брианна, — рычит он. — Сейчас же.
Мощная кульминация разрывает на миллион кусочков. Я вскрикиваю, моя киска спазмируется вокруг его огромного члена. Толчки Барда становятся беспорядочными, его тело содрогается от разрядки.
Мы падаем друг на друга, обессиленно задыхаясь, Бард тяжело дышит мне в шею.
— Не могу поверить, что уже пора уходить отсюда, — со стоном говорю я.
Он поворачивает меня к себе, и я прижимаюсь к его широкой груди, пытаясь отгородиться от всего остального мира, но это невозможно. Есть целый список дел, которые нужно сделать до убийства Барда в день его рождения: надеть на него пуленепробиваемый кевларовый жилет, скормить ему столько активированного угля, сколько сможет выдержать его
