с ним в одном помещении наедине. Глупое сердце уже отбивало чечетку.
– Что это? – Хаким подозрительно прищурился на раскрытую книгу.
– Книжка, – пискнула я, когда он вдруг навис надо мной, упершись рукой о стену над моей головой, чтобы взглянуть на текст. Пряный аромат ударил в нос, и, казалось, вот-вот отключит мою способность мыслить здраво. – Не знала, что можно голыми руками вырвать сердце у бедной козы. Или есть какой-то фокус?
– Не понял…
Я быстро нашла нужную страницу и буквально впихнула раскрытую книгу в руки Хакима, чтобы он хоть немного отодвинулся от меня и дал возможность дышать.
Тот посмотрел на рисунок, пробежался взглядом по заметкам, а потом вдруг принялся рассматривать обложку.
– Откуда у тебя это?
– В вашей библиотеке нашла, – я вдруг занервничала и принялась оправдываться, как нашкодивший ребенок: – Мне Брайс разрешил. Сказал, могу брать любую книгу.
– И ты понимаешь, что тут написано? – он указал на алые буквы, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– Хейлу, – озвучила я. – А что?
– Еще одно подтверждение, что ты эсилийка, – улыбка получилась напряженной и не коснулась его глаз. – Насчет животного – это не просто коза.
– И что в ней необычного?
– У этого вида два сердца, Лив, – голос Хакима приобрел снисходительные нотки, и я еле сдержалась, чтобы не пнуть его второй раз за утро. Передумала, когда он ткнул пальцем в изображение расчлененного животного.
Присмотревшись, я поняла, что это не совсем расчленение, а скорее анатомический рисунок… в разрезе, и действительно увидела второе сердце, но отступать не собиралась.
– Не думаю, что бедному животному помешает запасное сердце, – парировала я. – Или что ему очень приятно, когда вырывают второе.
– На самом деле, если все сделать правильно, животное почти ничего не почувствует.
– Молю, избавь меня от подробностей, – застонала я, выхватывая из его рук книгу. – Я потом сама прочитаю.
– Лив, – голос Хакима изменился и приобрел нотки, от которых в горле сразу пересохло, – думаю, нам пора поговорить.
Я замерла.
– О чем? – спросила я, мысленно взывая к высшим силам, чтобы Хаким решил обсудить меню на ужин.
Очевидно, боги обоих миров точат на меня зуб.
– О нас.
Вот черт. Нет, только не это.
Два слова оживили проклятых бабочек в моем животе, на которых я однажды еще найду управу. Мысли разбегались, будто взбесившийся табун лошадей, и я не представляла, как выпутываться из сложившейся ситуации.
Лучше бы он продолжал свою игру в придурка.
Мне нужно было что-то придумать, и очень быстро, пока мозг еще не отключился от близости самого сексуального мужчины на свете.
– А разве есть что обсуждать? – я изобразила непонимание на лице и слезла с кровати.
Режим дуры активирован, а он меня еще ни разу не подводил.
Хаким стоял всего в нескольких шагах и взглядом просвечивал меня словно рентген, но я собиралась идти до конца.
– Когда я двинула тебе по ноге, это не было флиртом, – я снисходительно улыбнулась. – Боюсь, ты неправильно понял.
Все же я неудачница, каких еще поискать.
За немыслимо короткий срок во мне зародилось влечение к мужчине, в постели которого, по слухам, побывала добрая половина местных девиц. И даже если не брать в расчет мои идиотские сны, я не собиралась становиться очередной засечкой на изголовье его кровати.
И вообще, мне сейчас было совершенно не до выяснения отношений.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – Хаким склонил голову, наблюдая за мной, и его, похоже, забавляла моя реакция.
– Если ты про наш несостоявшийся поцелуй, то спешу тебя огорчить, – я прямо гордилась тем равнодушием, которым были пропитаны мои слова. – Я ведь тогда чуть не умерла. Это просто последствия стресса, и ничего более.
– Если бы в ту ночь я не отступил, то смог бы взять тебя прямо на этой постели, – он кивнул в сторону кровати и подмигнул мне.
Я задохнулась от возмущения. Да как он смеет?
– Меня не особо интересуют твои эротические фантазии, Хаким, – сказала я с видом оскорбленной добродетели, прекрасно осознавая, что он прав. – Оставь их при себе и выйди из комнаты.
Стоило шагнуть в сторону двери, как сильные руки подхватили меня и закинули на плечо.
– Хаким, отпусти меня немедленно! – Мои визги его совершенно не беспокоили, как и то, что я колотила его по спине, которая по ощущениям была высечена из чертова камня.
– Я лишь делаю, как ты просила, – сказал мерзавец, направляясь к выходу из комнаты.
– Что за бред ты несешь?! – я ужом извивалась, пытаясь освободиться из его хватки.
– Оставляю свои фантазии при себе и выхожу из комнаты, – ответил он, звонко шлепнул меня по заднице и распахнул дверь. Хвала всем богам, что я сегодня в штанах. – Все мои фантазии занимаешь ты.
– Псих! Я не это имела в виду. Сейчас же поставь меня! – я вопила на весь дом, но драться перестала, потому что это травмировало только меня.
– Ты сама меня вынудила. Нужно было выслушать.
Хаким зашел в комнату напротив, которую до этой минуты я считала пустой, и закрыл дверь.
Черт, как он вообще оказался в этой спальне, это ведь гостевое крыло. Но не было никаких сомнений, что Хаким поселился тут: перед моими глазами оказался шкаф, почти как у меня в комнате, и из его приоткрытой дверцы торчала одежда.
– Не собираюсь я ничего слушать!
– Придется.
Хаким осторожно снял меня с плеча и очень медленно, растягивая каждый миг, начал опускать на ноги – мое тело буквально соскользнуло по его.
Упершись ладонями в его грудь, я попробовала отодвинуться, но Хаким лишь усилил хватку вокруг моей талии своей ручищей, а я вспыхнула, как спичка, стоило ему поймать мой взгляд.
Я чувствовала, как сильно бьется его сердце под моей ладонью, и от этого ритмичного постукивания все мои органы делали кульбиты.
– Ты ведь тоже это чувствуешь? – спросил он, опуская взгляд на мои губы.
Да. От одного только низкого голоса Хакима мне хотелось наброситься на него. Но желание врезать было еще сильнее, и кто я такая, чтобы лишать себя удовольствия. В следующий миг мою ладонь обожгло от звонкой пощечины.
– Нет, – отрезала я, стараясь не обращать внимания на жжение в руке и возбуждение во всем теле. – Что ты себе позволяешь?
– Врать ты не умеешь, – проигнорировав мой вопрос, он взял мою руку и, улыбаясь, поцеловал горящую ладонь.
Дыхание сбилось, а сердце так и норовило пробить мне грудину, и я даже не сомневалась, что мерзавец это слышал.
Я нервно сглотнула. Губы Хакима оказались в опасной близости от моих, а от напряжения между нами воздух готов был вот-вот заискриться. Я чувствовала его горячее дыхание на своей коже и лишь чудом успела вовремя осознать, что сама тянусь навстречу.
Собрав те жалкие крупицы, что остались от моей силы воли, я решительно сбросила его руки и отступила на шаг.
– Ты прав, – мой голос предательски дрогнул. – И все сказанное мной – чистая правда.
По его взгляду поняла, что Хаким не верит ни единому моему слову.
– Лив…
– Твой спектакль не произвел на меня никакого впечатления, и слушать тебя я не собираюсь.
Снова ложь. Его шлепок все еще отдавал где-то в паху, распространяя жар по всему телу. А еще я не сомневалась, что его слова стоят того, чтобы их выслушать. Но рисковать нельзя.
– Польщена твоим вниманием, но не заинтересована, – холодно продолжила я, вернув наконец контроль над собственными голосовыми связками. – Уверена, ты быстро переживешь это недопонимание. А если станет совсем грустно, то Ами с радостью утешит тебя в своих объятиях.
Я вся напряглась, когда Хаким вплотную приблизился ко мне, вжимая в стену, и мягко взял за подбородок, вынуждая снова на него посмотреть.
– Кто такая Ами? – спросил он.
Я закатила глаза:
– Это собирательный образ. Имя можешь подставить, какое нравится.
– Пожалуй, у меня есть одно имя, хотя его обладательница никак не соотносится с этим… образом.
– Как видишь, разговаривать нам не о чем. Отпусти меня.
«Пожалуйста, Хаким. Просто ты не понимаешь», – мысленно добавила я. Даже если для него это окажется не просто забавой, нельзя нам что-либо начинать. Сейчас я уверена – те сны могут сбыться, а я не прощу себе, если с Хакимом что-то случится по моей вине.
– Не сомневаюсь, у тебя есть веские причины, чтобы отталкивать меня, – произнес он, будто прочитав мысли, и провел пальцем по моим губам. – Но поверь, я выясню их все. Этот разговор не закончен, Лив.
Коленки предательски ослабли от слов, произнесенных этим манящим ртом, и мне
