глаза темнеют, как небо перед грозой. Я даю ей время принять и осознать, в какое дерьмо она умудрилась вляпаться. Вершина мира — не гребаные розовые облака с танцующими ангелочками, и не глянцевая сытая жизнь, полная роскоши и удовольствий. Это смертоносная дьявольская клоака, кишащая монстрами, вроде меня. Вечная грызня за власть, адская ответственность и проклятье, передающееся по наследству.
— Тогда я не понимаю, как мы могли пересечься? Что ты вообще во мне рассмотрел? — отойдя от шока, растерянно бормочет Алатея.
— Красивое лицо, гибкое тело. Мои вкусы не отличаются от миллиардов других мужчин на планете, — я даю ей максимально простой и исчерпывающий ответ. — Ты бросила мне вызов, я принял, и теперь ты моя. Вот и все, детка.
— Вызов? — озадаченно нахмурившись, переспрашивает Тея.
— Хочешь узнать подробности? — уточняю я.
Она нервно кивает, побелевшими пальцами вцепившись в бокал с водой. Ну что же посмотрим, так ли на самом деле чиста ее память, как она пытается меня убедить.
— Я увидел тебя на сцене театра в Москве.
— Я не была в Москве почти год.
— Не перебивай, или я больше не скажу ни слова.
— Молчу. Продолжай.
— Не буду скрывать, сразу захотел проверить твою гибкость в постели. Меня пропустили за кулисы, мы мило пообщались.
— Мило? — не выдержав и пары секунд, скептически восклицает Тея.
— Не совсем, — смиренно признаю я. — Ты меня послала.
— Вот это похоже на правду, — удовлетворённо кивает она.
— Но с моими возможностями, у тебя не было шансов избавиться от моего настойчивого внимания. Ты только разогрела аппетит, пробудив во мне инстинкт охотника. Видишь ли, детка, к отказам я не привык. Пришлось подобраться к тебе окольными путями. Это было не трудно. Один из организаторов шоу охотно устроил нам еще одну встречу. Ты упиралась, набивала себе цену, но в итоге мы все-таки сходили на свидание.
— Куда? — Тея снова перебивает, недоверчиво хмурясь.
— В планетарий. Ты была в восторге, — пристально наблюдая за сменой эмоций на ее лице, уверенно продолжаю я. — Затем я предложил написать твой портрет за энную сумму. Ты немного подумала и согласилась, признавшись, что тебе очень нужны деньги. — она незаметно кивнула, признавая озвученный факт. — Мы поехали в апартаменты, где я написал одну из картин, что ты уже видела, — замолкаю, не сводя с нее пытливого взгляда.
— А дальше? — Тея нетерпеливо требует продолжения. Должен признать, играет она достоверно. Я бы сказал виртуозно. Не придраться.
— Дальше мы больше не расставались, и в театр ты больше не вернулась, — выдержав паузу, перехожу от истины к импровизации.
— Как это? — растерянно хлопает ресницами Тея.
— Мы провели вместе неделю. Бурный роман, химия, страсть, развратный секс. Я не захотел расставаться и сделал тебе предложение.
— И я его приняла? — недоумение на ее лице чередуется с отрицанием. Не веришь, что продалась, куколка? Пусть не мне, но да — ты сделала это.
— С радостью, — с невозмутимой улыбкой киваю я. — Как мы уже выяснили, тебе нужны были деньги, а мне — ты. Мы договорились, сошлись в цене. Медовый месяц был сказочным, ты выглядела по-настоящему счастливой и влюбленной. Я поверил, потому что мне чертовски хотелось, чтобы мои чувства были взаимны.
— Твои чувства? — эхом повторяет Алатея, жутко побледнев.
— Ты в порядке? Голова не кружится? — придав голосу беспокойства, интересуюсь я. Если она снова отключится — это будет полное фиаско.
— Да, просто… это так невероятно звучит, — выдыхает она, растирая белые щеки трясущимися ладонями. — Что там с чувствами? Ты меня любил?
— Почему любил? Я и сейчас тебя люблю, Эмили, — растягиваю губы в улыбке. — Но уже без иллюзий на твой счет.
— Послушай, я не могу поверить, что выскочила замуж за малознакомого мужика вдвое старше, каким бы богатым он не был. Я не оставила бы маму…
— Ты ее и не оставляла, — возражаю я, не отводя взгляд.
Моя лживая паутина затягивает глупую бабочку все глубже, сковывая робкие трепыхания. Веревок и лент нет, но я уверен, она чувствует, как один за другим затягиваются незримые узлы.
— Она обеспечена самым дорогостоящим лечением и ни в чем не нуждается. Мы навещали ее. Вместе.
— Я хочу с ней поговорить, — требует Тея, пытаясь не выдать своих сомнений, а они есть. Она больше ни в чем не уверена и цепляется за единственный оплот, соединяющий ее с реальностью. — Если мама подтвердит, то я, возможно, смогу поверить во весь этот бред.
— Ты утратила привилегию что-либо требовать после того, как пыталась ограбить и убить меня, — ледяным тоном отрезаю я.
Алатея потрясенно замолкает, на лице неподдельный шок, в глазах паника и разрастающийся ужас. Даже через стол меня бьет разрядами ее эмоций. Яростных, отчаянных, честных… Она бесподобно красива и обезоруживающе уязвима в этот момент.
Между нами звенит молчание, тягостное, удушающее, резонирующее по ее оголенным нервам. Отторжение, неприятие, боль, страх — в распахнутых глазах так много всего, но ничего из того, что я хочу в них увидеть.
— После возвращения из отпуска, мы поселились в уютном домике на берегу океана. Допускаю, что слишком часто оставлял тебя одну, но ты выглядела счастливой и ни на что не жаловалась. Идеальная, покорная, страстная жена, с каждым днем все глубже пробирающаяся мне под кожу. Я верил тебе, Эмили. Ты была само очарование. Невинность и порок в одном лице. Но однажды после семейного ужина, похожего на этот, я очнулся на полу с дикой слабостью. А моей чудесной женушки и след простыл. Я чуть с ума не сошел от страха, боялся, что тебя похитили, чтобы надавить на меня. Но все оказалось куда банальнее. Ты сбежала, прихватив все подаренные мной драгоценности, с нашего совместного счета пропала десятизначная сумма денег, а в моей крови обнаружили смертельный яд.
Сделав паузу, я словно лазером сканирую ее лицо, отмечая малейшие проблески эмоций. Их много, но снова не те. Я все еще жду, что Тея не выдержит и, вскочив из-за стола завопит: «Ты лжешь. Все было не так!» Но этого не происходит. Она крепче, чем я думал.
— С ядом ты лоханулась, милая. Меня им не убить. Но тогда ты не знала того, что тебе открылось сегодня, не осознавала с кем на самом деле имеешь дело. На меня покушались десятки раз. Такова цена власти, Эмили. В нашем мире действуют жестокие законы. Выживают сильнейшие, а слабые предаются забвению. Если ты владеешь большим куском этой планеты, обязательно найдутся те, кто захочет его у тебя отнять. Они будут играть грязно, используя самые низкие способы, выискивая бреши в обороне и слабые места. В моем случае слабым звеном оказалась ты.
— Зачем? — собравшись с мыслями, хрипло сипит она. —
