нижнюю губу и отвернулась, — дядьку вашего.
Глава 9
Путь наверх не выглядел траурной процессией, скорее наоборот — мелькали праздничные наряды, местами над толпой звенел веселый смех, перемигивались и улыбались друг другу девушки с парнями. Хлопали двери домов, добавляя к людской массе новых участников, разносились по улице громкие приветствия, словно не в небольшом селении живут, а за многие дни пути друг от друга, и увидеться им удалось только сегодня.
— Это точно похороны? — Аркадия с любопытством рассматривала людей, вышагивая рядом с братьями. — Выглядит как торжество какое-то.
— В первую очередь — это событие, — важно ответил архимаг, — а любое событие с массовым сходом людей — праздник.
— Человека же убивать будут! — не поняла она. — Что тут праздновать?
— Казнить-то его казнят, — вставил слово Фил, — но жизнь-то продолжается. Женихи невест выбирают, матери девушек тоже не без глаз — если пара хорошая, о свадьбе договариваются. Люди семейные о работе или обмене поговорят. Где и когда им еще вместе собраться?
— Скажи еще, на имперский суд люди с утра место не занимали, — фыркнул архимаг. — Кому горе, кому радость и зрелище. Везде одно и то же.
— Мам, а за что дядю убить хотят? — Девочка догнала маму, что меланхолично шагала чуть впереди, и требовательно повисла у нее на руке.
— Стражника убил, — скупо ответила женщина, — сына старосты.
Аркадия отпустила руку и резко отшагнула назад, вцепившись в плечо старшего брата.
— Это же мы его убили!.. — быстрым шепотом проговорила она.
— Ты еще покричи об этом, — буркнул архимаг, дернув плечом.
Аркадия ойкнула и оглянулась.
К счастью, рядом не было лишних ушей, а мама замкнулась сама в себе и вышагивала механической игрушкой. Вокруг словно был некий круг отторжения, работавший без всякой магии — местные прекрасно знали, кто чей родственник, потому подходить боялись — как бы беда на них не перешла.
— Мы должны его спасти!.. — горячо зашептала она, продолжая удерживать старшего брата.
— С какой стати? — архимаг резко присел и освободил-таки свое плечо от захвата.
— Но ведь он пострадает из-за нас?
— Он пострадает из-за несправедливого людского суда, а не по моей вине, — покачал он головой. — Я к этому не имею ни малейшего отношения. Да и потом, как ты собираешься его спасать? Обратишься и освободишь? И сколько невинных людей ты убьешь в приступе справедливости? Какого результата добьешься? Хорошо, спасешь — так его этой же ночью сожгут — виданное ли дело, демон явился на выручку. Только хуже сделаешь.
Аркадия упрямо нахмурилась и уставилась в землю.
Толпа впереди потихоньку останавливалась, окружая полукругом помост из грубо сколоченных бревен высотой в два метра — так, чтобы все пришедшие смогли увидеть исполнение приговора. Посреди помоста крепилась нескладная, но надежная с виду конструкция виселицы — два длинных бревнышка, соединенных под прямым углом несколькими жердями, и пеньковая веревка с хитрым узлом, неспешно покачивающаяся на ветру. Сам помост от людской толпы был отделен строем стражников, которые отталкивали накатывающие людские волны меткими тычками пятки копья, а подошедших позади главной сцены так и вовсе пугали отточенной сталью острия. Народ продолжал подходить, погружался в общую толпу, как маленькая капля вливается в большую, местная детвора занимала лучшие места — на деревьях, крышах близлежащих домов, откуда их то и дело прогоняли недовольные хозяева — без всякого толку, к слову. И всюду — гомон, крики, лай собак, плач, смех, слезы, склоки и разговоры перекриком через полтолпы.
Непростые дети предпочли выйти из общей толпы и заняли место сбоку — довольно далеко, но и шуму тут куда как меньше. Мама же в первые секунды затерялась где-то в людской массе, с изрядной сноровкой пробивая себе путь локтями — видимо, цель ее пути стоила того. Из-за невеликого роста и полного незнания родни, маги особо не старались определить причину спешки матери.
Через некоторое время шум стих, обозначая первую часть сегодняшнего действа — вывод преступника на суд. На помост нетвердой походкой вышагнул здоровенный детина двух метров ростом, с широченными плечами, руками, связанными впереди, в парадной чистой рубахе. Красивое лицо портили свежие синяки, нос был сломан, причем не один раз, рот был закрыт кляпом, левая нога подволакивалась, а в глазах, направленных куда-то под помост — с их места не было видно — невероятная тоска.
Вслед за ним на помост вышагнул дородный мужчина, на две головы ниже преступника, в парадной одежде местной стражи — представитель власти, а уже за ним на подъем еле-еле поднялся сухонький старичок тоже в парадной одежде, с крупным кошелем на поясе и свитком в руках — еще один местный начальник, видимо.
— Неужели тебя совсем не трогает происходящее? — шмыгнула Аркадия, утирая слезинку краем рубашки. — Ни одной отрицательной эмоции?
— Почему ни одной? Я возмущен и в ярости. Разве по мне не видно? — абсолютно спокойно спросил Кеош. — Повторю — мы ничего не можем поделать. Вмешаемся — будем такими же преступниками.
— А ты, тоже будешь спокойно смотреть? — подняла девочка глаза на Фила.
— Дед, а нам ведь работник пригодился бы, — вместо ответа сказал парень, — колодец почистить, дом подновить, забор поправить, объяснить иные странности своим присутствием.
— Предположим, ты его спасешь; что дальше? — заинтересовался архимаг. — Подойдешь к нему и раскроешься: мол, дядюшка — ты видел черный туман, сожравший половину народа? Так это был я, а ты теперь до конца жизни мне должен… Он же сразу кинется к храмовнику — не жизнь, так душу спасти.
— Мужика всего лишили — дома, вещей, инструмента, — пояснил Фил, — через маму предложим ему поселиться рядом, у нас же соседний дом пустует. Разве после такого предложения он откажется нам помочь? А там найдем, как договориться — люди не чужие.
— Допустим, — после некоторой паузы на обдумывание продолжил дед. — Как его вытащить из петли, ты тоже придумал? Без жертв, один человек не стоит смерти десятка.
Между тем на помосте началась длинная речь о коварном убийце и справедливом наказании, в исполнении стражника. Осужденный попытался было что-то рыкнуть, но вышло совсем не понятно. Несколько ощутимых ударов заставили лесоруба смолкнуть.
— Нам нужно чудо, — грустно улыбнулся Фил.
— Поподробнее, — архимаг досадливо посмотрел на заплакавшую демоницу.
—
