никаких камушков и готовое изделие не треснуло. Проверив, как идут дела у мужчин, вернулась в таверну.
Санта уже хозяйничала на кухне, подготавливая все к обеду, а я пошла в комнату Ладяны. Девушка все еще спала, но жар уже отступил. Сменив мокрое полотенце и напоив ее морсом, вышла из комнаты.
Лишь за обедом сообщила Денику, что его дочь приболела. А Санта заверила, что мы за ней присмотрим, чтобы он не переживал. Вот только мужчина, как-то странно отреагировал на наши слова… удивился? Чему? Что мы беспокоились за его дочь?
И все же он пошел навестить ее, а спустя несколько минут, когда мы с Сантой уже убрали со стола, спустился вниз и пошел помогать Да́рушке с птичником, который уже можно было назвать постройкой.
Я же наконец занялась лепкой, и несколько глиняных изделий уже к вечеру оказались в уличной печи. Ну, форма, конечно, не ахти какая… но, если все получится, руку смогу набить.
– Санта, нам, наверное, нужно запастись сеном для животинки, – убирая со лба налипшую прядь, спросила, когда женщина подошла к печи.
– Можно, но говорят тут зимы- то недолгие…
– Но я видела, по дороги в деревню стога сена на поле. Думаю, лучше на всякий случай купить у них…
– Вот еще! Травы за лесом полно, мужикам команду дай и будет тебе сено. Только с птичником закончат и в путь. Дождей еще седмицы две не будет. И просохнуть успеет, – махнула рукой и пошла в сторону стайки, рядом с которой строили птичник Деник с Да́рушкой.
Вот что бы я без нее делала?
Глава 27
Утром, первым делом зашла проведать Ладяну и отнести ей новую порцию морса, а потом побежала к уличной печи. Осторожно достала свои «поделки» и осмотрев их со всех сторон с радостью отметила, что несмотря на их корявенькие формы на них нет ни одной трещинки.
Вот и славно! С учетом того, что глиняные горшки и формы слишком хрупкие, мне не нужно будет покупать их. Какая-никакая, экономия.
Мужчины обещали сегодня закончить с курятником, а значит, завтра уже можно отправлять их на сенокос. Я бы, и сама…но косу ни разу в жизни не держала в руках. А врачей здесь нет, если я чего-нибудь себе вдруг отрежу…
Решив еще потренироваться с посудой, засела рядом с сараем. Круглая форма вышла у меня идеальной… разумеется, на мой взгляд. Она вполне подойдет для выпечки каравая. С кринками и горшками было сложнее, поэтому работу с ними я отложила на потом. А вот блюда для запекания мяса у меня получались вполне себе не плохо.
Еще я хотела сделать небольшие горшочки для трав и специй…
– Тетенька, а где хозяйку найти? – отвлек меня от работы звонкий мальчишеский голос.
– А тебе зачем? – сдула с лица прядь, руки-то у меня все в глине, подняла глаза на вихрастого мальчишку, который лузгал семечки.
Семечки!
– Так Таруш меня послал. Сказал, что лавки ее готовы, – разглядывая посуду, стоящую рядом со мной, бросил пацан.
– Таруш? Лавки? – ничего не понимаю, я не заказывала никаких лавок, – А-а-а, табуретки!
«Вот ведь дурында, Дашка! Нужно было поинтересоваться хотя бы именем мужчины».
– Ага… они…точно они, – сплюнув шелуху, заверил мальчишка, – Так это ты, что ль хозяйка?
– Я что ль. А где семечки взял? – подойдя к ведру с водой, сполоснула руки.
– Так на поле…
– А поле чье? – не отставала я.
– Так известно чье… – не очень уверенно произнес пацан.
– Ну… И чье же? Мне вот не известно, – составляя посуду в печь, обернулась на мальца.
– Чего пристала? Чьи деревни, того и поле, – буркнул мальчишка, – Я тебе все сказал, чего просили, другого не знаю.
– Да подожди ты! – остановила, уже собирающегося бежать обратно, мальчишку, – Ты же в деревню? Ну так поедем вместе, на телеге. А ты мне про то поле расскажешь. Идет?
– Идет…– кивнул мальчишка.
Сбегав до Деника и попросив его запрячь лошадку, побежала в помывочную. Быстро умывшись, переоделась в своей комнате и прихватила деньги. За одно и с кузнецом рассчитаюсь и закажу ему парочку приспособлений. Идей полно…
– Как тебя зовут-то, Сусанин? – хмыкнула я, наблюдая за мальчишкой.
– Не-е-е, не сусанин я. Ганька меня звать.
– Ганька значит… А я Далия. Так и где это поле, Ганька? – как только мы свернули к деревне, спросила я.
– Там за избами. Отсюдава не видать, – махнул рукой в сторону деревни пацан, – А тебе зачем?
– Мне бы для начала с хозяином поля поговорить…
– Ага, с хозяином, – хрюкнул мальчишка и заржал, – Так он с тобой и будет говорить. Он же ХОЗЯИН!
В общем из слов пацана я поняла, что хозяин деревни, какой-то важный господин, которому и принадлежит земля с деревнями и со всем ее содержимым. А поле общее, с него все деревенские живут. Помимо огорода, что есть у каждого, здесь еще несколько земельных участков с рожью, сеном для животинки и вот это- поле с подсолнухами.
– А как же мне быть…– задумчиво произнесла, пытаясь понять, у кого мне купить семечки. Мне нужно подсолнечное масло, и я уже даже собралась просить кузнеца сделать для меня механический пресс, а столяра – бочку с полой трубкой, из которой будет вытекать масло. А теперь что?
– А чего надо-то? – деловито поинтересовался мальчишка.
– Так семечки и надо…
– Семечки? Эти что ль? Так бери, – распорядился местный хозяин.
– Эти, но мне нужно много.
– Сколь много? – хитро прищурился Ганька.
– Мешок или два…– овощи мне продавали в мешках, и я примерно представляла их стандартный объем.
– Много… Это разве много? Мы вона по четыре мешка шелушим, – покачал головой он.
– Слушай, а можешь и мне нашелушить два мешка. Я заплачу! – протараторила последнее, чтобы Ганька не успел сразу отказаться.
– Заплатишь? Сколь? – бросил на меня подозрительный взгляд мальчишка.
– Не обижу.
– Не обидит она… Меня никто не обидит, сам кого хошь… Ла-а-адно. Когда надо-то? – серьезно поинтересовался пацан.
– Еще вчера, – произнесла я, и заметив изумление на лице мальчишки, рассмеялась, – Чем раньше, тем лучше.
Вообще мне, конечно, все равно еще ждать пресс, но кто его
