Мы их взяли, чтобы разные волонтерские штучки раскладывать и на пикники таскать. Теперь выстраиваем вряд, застилаем бумажной скатертью. Кресла и стулья — вокруг. Для будущего “очень важного начальника” место резервируется отдельно. Все остальное — кому куда понравится, туда и сядут. Я точно никакого официоза с ранжированием устраивать не собираюсь. Пока суть да дело, поднимаюсь к себе ополснуться и переодеться. Хорошо еще, что в клубе не курят. Сам не люблю и большая часть босодзоку не увлекается. Тех, кто пытается смолить, Тошико на задний двор гоняет, там две пепельницы установлены.
Заканчиваю натягивать свежую футболку и вижу, как подруливает знакомый “БМВ”. Все, нужный человек тут. Подхватываю большую картонную коробку, украшенную бантом и конверт из плотной бумаги. Можно встречать виновника торжества. Конечно, он не именинник, по этому поводу мы отдельно соберемся. Но и должность сятэйгасира — это серьезно. Фактически левая рука оябуна. Не конь чихнул.
До подарков добрались где-то через час. Сначала поприветствовали, потом кто хотел — пивом размялся. Затем долгожданный тортик нарезали и каждому желающему по кусочку раздали. Наконец, народ стал выкладывать разные безделушки. Тут и модные ежедневники в кожаных обложках. И галстуки классические и с попугайской раскраской. Иори Иноуэ шлем гоночный подарил с кучей эмблем босодзоку. Сказал — раз у вас тачка своя есть и можно круто оттянуться на настоящем гоночном треке, то пусть Кэйташи попробует силы. Может, новый рекорд поставит. Я в итоге дождался, когда все чуть-чуть угомонятся и последним поставил на стол коробку рядом с уставшим, но довольным жизнью приятелем.
— Итак. Я сначала хотел тебе чемодан кэша вперемешку с коньяком подарить, но это попса. Да и нет у меня столько бабла, чтобы на тебя впечатление произвести… Пока нет, да… Короче. Вот тебе годовой вип-пропуск на двоих в клуб “Агеха”. Скидка на все съеденное и выпитое пятьдесят процентов. И на входе больше платить не надо. Кстати, обрати внимание, имя спутницы не указано, можешь смущать разных девушек, не только наследниц древних родов.
Посмеялись, Кэйташи заламинированной блестящей картонкой помахал, обратно в конверт убрал. Затем ткнул пальцем в коробку:
— Здесь кролик внутри?
— Почему кролик? — удивился я.
— Мне на тринадцатилетие подарили настоящего кролика. Родные почему-то решили, что я хочу домашнего питомца. Ты бы знал, сколько я с ним промучался, пока в школу не пристроил.
— Кролик… Интересная идея, надо будет запомнить. Только если я буду дарить, то сразу пару и аквариум побольше, чтобы было куда потомство складывать… Сбил ты меня с мысли. Короче, сам смотри, я не знаю, как правильно тебе это описать.
Поднявшись, широкий в плечах молодой мужчина аккуратно развязывает бант, снимает крышку и достает самодельную переплетенную книгу с толстой обложкой, обтянутой серой тканью. Эдакий гроссбух, которым при случае легко можно прибить. Я когда пролистывал, оценил размер. Там почти двести страниц. И на половине приклеены большие фото, которые мы успели срочным заказом отпечатать в ближайшей лаборатории. Остальное текст, зачастую с куцыми вкраплениями переводов.
Открыв книгу, Кэйташи внимательно смотрит, затем бледнеет и медленно начинает сдирать с себя ослабленный галстук. Бросив черную полоску на пол, осторожно листает одну страницу, затем другую. Потом поднимает на меня глаза:
— Где ты это взял, Тэкеши-сан?
— Нашли на континенте. Косоглазые уроды хотели использовать для пропаганды. Мы же выдернули все, что было, после чего архивы помножили на ноль. Китайцы старались, оцифровывали, остальное уничтожили во время большой реорганизации. А мы — добытое потом в силы самообороны передадим. Это же — тебе. В единственном экземпляре.
Шепотки вокруг стихают, народ пытается понять, что происходит. Отхлебнув воды, Кэйташи Симидзу аккуратно закрывает книгу, выходит из-за стола и подходит ко мне. Склоняется в максимально глубоком поклоне, затем выпрямляется.
— Домо аригато гозаймасу, Тэкеши-сан. Тебе и людям, кто помог это сделать. Для меня это очень важно… Вы пока без меня продолжайте, мне надо побыть одному.
Развернувшись, мужчина уходит подальше, там садится на пустой диван и начинает заново разглядывать содержимое подарка.
Налив минералки, объясняю притихшим окружающим:
— У Кэйташи-сан дед в конце второй мировой пропал. Когда русские Квантунскую армию разгромили, на границе с Кореей батальон Симидзу-сан был почти полностью уничтожен. Дед попал в концлагерь, куда китайцы остатки разбитых войск согнали. На самом деле, таких лагерей было штук пятьдесят. И только для части из них вели нормальную документацию… Вот я сумел это найти. Соседи там бумагу сжигали, оцифровывая все на будущее. Теперь личное дело Акио Симидзу есть только у его внука. Я так понимаю, он давно эту информацию искал. Просто доступа в нужные архивы ему никто не дал. Теперь хотя бы знает, чем все закончилось.
Глава 21
Перед тем, как домой в полночь поехать, Кэйташи меня обнял и тихо предупредил:
— Мои родители наверняка захотят тебя увидеть. Поэтому готовься заранее. Никаких отказов не потерплю.
— Тогда надо троих звать. Идея Кеико Кодзима, брат сумел придумать, как этот чертов архив добыть. Ну и я уже предложил там все удалить безвозвратно к чертовой матери, чтобы на костях умерших соседи больше не отплясывали.
— Значит — троих. В любом случае — еще раз спасибо. Это самый дорогой подарок, который у меня когда-либо был.
— Не заморачивайся, Кэйташи-сан. Ты же знаешь — я для тебя что угодно сделаю. Мы одна семья, один клан. Мы по-другому не можем.
Ткнув в плечо кулаком, мужчина загрузился в немецкий автопром и уехал. Я же потянулся, зевнул и пошел спать. Чумово отдохнули, но завтра очередной суматошный день, надо хоть чуть-чуть дыхание перевести.
***
Казалось бы — спи еще и спи, но вскочил в семь утра. Посидел на кровати и понял — фиг я снова засну. Энергия через край, настроение бодрое, шило в одном месте как пулемет шарашит. Ладно, пробежка, разминка, железом помахать и дальше будет видно.
Когда вышел в коридор, туда выглянул Масаюки. До сих пор не понимаю, каким образом телохранитель понимает, что я собираюсь куда-нибудь без него.
— Что-нибудь случилось, господин?
— Не, зарядку пойду делать. Если хочешь, давай со
