class="p1">"Успею! Я быстро. На машину гляну. Мало ли что. Может в проулок или еще куда поставлю." — сообщил шофер и побежал к вокзальному выходу.
Вернулся он минут через десять. Шел не торопясь, сгорбившись, втянув голову в плечи. На лице играла глупая кривая улыбка. Всем своим видом он напоминал нашкодившего кота.
"Слышь, там такое делается, такое делается!" — зашептал он носильщику — "Ленточками машину обвесили, полиция кругом и самое смешное, еще водолазы какие-то ходят. Я туда даже сунуться побоялся. Издалека смотрел."
"Гандон ты! Доигрался" — злобно сказал носильщик, аж прихлопнув от избытка чувств руками — "Какие водолазы. Это ж саперы. Думают что ты бомбу привез."
"Так делать то что?" — испуганно спросил шофер.
"Ну что делать? Ты вроде говорил, что ты с этого поезда. Документы с собой?"
"Ну да! Деньги документы при мне. Побоялся в машине оставлять."
"Ну так и грузись и вали отсюда в Италию. Как все."
"А вещи? Я ж их в машине оставил. Сумочку вот только прихватил с документами."
"А вещей то у тебя много?" — Поинтересовался носильщик.
"Да нет, откуда? Один только вот чемодан. Я ж не как эти куркули." — ответил шофер указывая в сторону поезда. Может сходить попросить чемоданчик?"
"Да ты что! Даже и не думай. Уноси ноги пока цел, не то залетишь в каталажку." — грозно предупредил грузчик.
Потом с секунду подумал и нашел решение.
"Я вот так думаю. Когда с грузовиком твоим разберутся, они принесут твой чемодан на вокзал или в бюро находок и начнут спрашивать — чей, мол, чемодан. А я скажу — моего, мол, земляка. А потом чемодан твой в Италию вышлю — в Рим на главпочтамт, до востребования.
"Во голова! Во молодец!" — обрадовался шофер такому простому решению проблемы — "Точно сделаешь? Не врешь? Я ж тебе всю жизнь благодарен буду. Я ж на тебя всю жизнь молиться буду. В церковь пойду. Сделай, друг, не подведи."
"Сделаю, сделаю. Заметано." — отвечал носильщик польщенный потоком похвал — "Не подведу, сделаю как лучшему другу."
Теперь уже шофер с носильщиком стояли как старые друзья, осыпая друг друга похвалами и благодарностями."
Посадка уже подходила к концу. На перроне оставалось лишь несколько кучек чемоданов да семей эмигрантов.
"Ах, ах, ах" — вдруг заахал австриец так ин не сумев справиться с какой-то трудной фамилией и протянул листок бумаги своему носильщику — переводчику.
"Ахрамеев" — рявкнул носильщик.
"У, немчура. Нормальную фамилию выговорить не могут." — добавил он и обратился к шоферу — "Ты что-ли?"
"Ну я" — ответил шофер.
Носильщик вернул бумагу австрийцу и указал пальцем на стоящего рядом своего нового друга.
"Herr Ahrameew" — привычно добро и вежливо заговорил австриец — "Ihr Platz ist die Nummer sieben und drei;ig. Bitte sch;n".
"Иди Ахрамеев" — сказал носильщик и слегка подтолкнул шофера в спину — "Выдали тебе самое козырное тридцать седьмое место. Багажная полка наверху. Твоему багажу места хватит."
Шофер подошел к поручням, махнул грузчику рукой, легко впрыгнул в вагон и исчез за спиной австрийца железнодорожника.
"Слышь, Ахрамеев" — неожиданно крикнул носильщик — "Выдь сюда на секунду."
"Чего еще?" — спросил Ахрамеев выглядывая из-за спины австрийца.
"Спросить у тебя хочу." — грустно заговорил носильщик — "Куда ж ты едешь то? Ну они то понятно. Домой едут, не прижились тут. А ты то куда?"
"А ты?" — вопросом на вопрос ответил Ахрамеев.
"Я то?" — носильщик на секунду задумался — "У меня так получилось!"
"Ну и у меня так получилось! " — ответил Ахрамеев, потом со смешком выговорил — "Чемоданчик то пришли. Адрес помнишь? Италия, главпочтамт, Ахрамееву."
Потом резко повернулся и исчез в глубине вагона.
"Was wollte er?" — спросил австриец.
"Dummkopf" — коротко ответил носильщик.
Перрон опустел. Последние эмигранты исчезли в вагонах. Солдаты автоматчики вернулись на свои посты вдоль перрона.
Австрийцы весьма серьезно и тщательно отнеслись к проблеме охраны еврейских эмигрантов, хотя казалось что в этом не было никакой необходимости. Впрочем, лет пятнадцать назад, во время мюнхенской олимпиады организаторы думали также. Но серия терактов, начиная с убийства израильских спортсменов, угоны самолетов и взрывы в аэропортах постоянно держали в напряжении местные органы государственной безопасности. Вот и сейчас солдаты автоматчики были расставлены вдоль перрона через каждые два вагона. Обученные солдаты стояли спиной к поезду смотрели по сторонам, вглядываясь в австрийских бюргеров и бюргерш, выискивая в них замаскированных террористов.
Мы эмигранты знали это из писем и рассказов и, честно говоря, считали это глупостями, поскольку арабские террористы охотились за израильтянами, а не разношерстной толпой эмигрантов из Советского Союза отправляющихся в Канаду и Америку. Последней страницей этого "детектива" должна была стать выгрузка в Италии. Изрядные страхи этой операции подогревались всевозможными слухами и письмами от американских родственников, которые раз пройдя через это хотели выглядеть едва ли не героями, покорителями Эвереста. Дурацкий план австрийского штаба заключался в том что поезд каждый раз приходил на новую железнодорожную станцию — полустанок.
Дальше он стоял три минуты за которые предстояло выгрузиться. В ту же секунду подходили автобусы в которые по гениальным замыслам австрийских разведчиков предстояло погрузиться, после чего рассыпавшись веером автобусы разъезжались по местам назначения.
Сомневаюсь, что исполнить этот план были в состоянии даже тренированные солдаты — коммандос из отрядов быстрого реагирования, не говоря уже об эмигрантах с детьми, стариками родителями и неимоверным количеством багажа. Ко всем прочим деталям не учтенными австрийской разведкой относилось то, что вагон как известно имеет лишь две двери да узкий коридор. Поэтому в письмах и общих советах предлагалось задействовать окна вагонов для выбрасывания чемоданов.
Повсеместно ходили слухи, превращенные в легенды о несчастных эмигрантах не успевших покинуть вагон в отведенные 3 минуты и которые с тех пор словно Летучий Голландец или Вечный Жид скитаются по итальянским железным дорогам в поисках пристанища. Так что перепуганные эмигранты, затая дыхание ждали встречи с неизвестной итальянской землей.
Поезд постоял еще с пол часа возле опустевшего перрона, потом без объявления тихо, словно опасаясь привлечь чье-то внимание тронулся с места. Поезд двигался резво и уверенно в соответствии с секретным австрийским расписанием. Естественно, что светило солнце. Естественно, что оно склонялось к закату, поскольку было уже семь часов вечера. И естественно что за окнами мелькали, в соответствии с литературно писательской фразой, белые аккуратные домики. Потом мы выехали за пределы Австрии. Устрашающие немецкие имена городков и полустанков, типа Штраусенбахен сменились игривыми итальянскими названиями. Было уже темно, окрестностей было не разглядеть, но, надо полагать, что домики тоже перестали быть белыми и аккуратными. Поезд по инерции прокатил еще
