и с концами!
- Ну, Мимми, насколько я знаю, муж хорошо поколачивал. Говорят, побоялась, что дитя угробит и сбежала к родне до срока.
- Но Касл ездил туда, и его дальше порога не пустили. Сказали, что не было ее.
- Так потому и не пустили, что она, небось, за дверью пряталась!
- Ну ладно, а остальные? Мисс Элен, мисс Дженни? Их то никто не бил. Жили, как у Христа за пазухой! Да и племяшка лорда… Счастливый брак, года не прошло, как обвенчались!
- У мисс Дженни и нет никого, куда бежать…, - задумчиво произнес кто-то, - Питер ее из работного дома вызволил, замуж взял. Он – вся ее семья.
- К чему вы клоните?! – слезливо возопил Роберт.
- Да к тому, что не просто так женщины, в положении, пропадают. Кто-то устроил на них охоту!
- Кому такое в голову придет?
- А вот надо выяснить. В первую очередь, приглядеться к пришлым.
- Город большой… устанем глядеть…
- Надо…– Кеннет обернулся к стойке и, не договорив, вдруг уставился прямо на меня, застывшего над миской.
Внутри все сжалось под этим взглядом. Захотелось немедленно закричать: «Это не я!», но я, все так же задумчиво глядя в пустоту, зачерпнул ложкой и сунул её в рот. Секунды, пока Кеннет изучал меня, растянулись на целые века. А я все так же меланхолично черпал пюре и отправлял его в рот, обгрызал сочные ребрышки. Спустя тысячу лет, Кеннет отпустил меня взглядом и отвернулся обратно к товарищам.
- Пойдемте ко мне, там порешаем, что делать.
- Ага, а завтра об этом будет знать весь город!
- Мэри сегодня занята в церкви. Мы успеем все обмозговать до ее возвращения.
Компания поднялась и, прикупив пару бутылок у толстяка-хозяина, вышла под дождь.
Ложка упала, подняв маленький фонтан. Я допил пиво, расплатился и тоже вышел. Заставил себя отработать ночную смену, а на утро сообщил, что мне необходимо срочно уехать в Лондон. Якобы у моей матери серьезные неприятности.
Выйдя за пределы города, я остановился в нерешительности. Аника не ждала меня раньше, чем через три недели. Конечно, самое время к ней наведаться… Но я подумал, что неплохо было бы сначала изучить обстановку, и, поудобнее пристроив сумку, двинулся по периферии – по ободу кольца, окружавшего убежище моей… любимой. В деревнях я задерживался совсем ненадолго. Максимум на сутки, но и за это короткое время успевал погрузиться в ужас и трепет, которыми были пропитаны селения. Меня помнили, но все равно смотрели косо. Ведь я был пришлый. Пришел, пожил, ушел. И вот вернулся. А женщины – беременные! – пропадают. Последним этапом моего путешествия был родной «Байберри-Дюк». Та же атмосфера подозрительности и тревоги.
С целью переночевать я отправился прямиком к моему приятелю Питу. Он принял меня тепло, но несколько настороженно, явно удивленный моим возвращением.
Коротая вечер за графином домашнего вина, он немногословно поделился последними новостями. Он купил себе нового шайра, еще красивее и больше того, пропавшего… в деревне, как, впрочем, и в остальной округе, с одной стороны – небывалый приплод, а с другой – женщины бесследно пропадают. Он украдкой косился на меня, словно подозревая, и пространно намекнул, что женщины стали пропадать аккурат после того, как я ушел, а последняя из известных исчезла нынче утром. Собрала все ценное в доме и ушла… Как раз перед тем, как я снова появился.
Я же, тем временем, косился на его жену – Веру – хлопочущую по хозяйству. Когда я покинул Байберри, она только забеременела. Я знал от Питера, что у них в этом плане были серьезные, и даже неразрешимые, проблемы. Ходила она к Анике или нет– как знать. Но вот она – целая и невредимая, загружает уголь в плиту. А за подол ее платья хватаются две пары ручонок. Прелестные, пухлые, розовощекие девчушки-погодки.
Я откланялся, когда графин еще и наполовину не опустел. Нет, Пит не гнал меня, но я очень ярко представил, что Пит всю ночь не сомкнет глаз, чтобы приглядывать за мной. Ибо ни корсет, ни подтянутые повыше пышные юбки не могли скрыть, что Вера снова в положении.
Я бродил по таким знакомым и родным улицам, а вино бродило во мне. Я слышал, как при моем приближении захлопываются двери домов и гремят задвигаемые засовы. Радушная и любящая прежде деревня встретила меня, как и остальные – лишь страхом и недоверием.
- Эй, ты! – услышал я окрик в темном переулке, где остановился передохнуть и загляделся на ярко освещенные окна, - Отойди от дома моей дочери!
- Илия! - Я узнал голос. Мой щедрый кузнец! Щурясь, я двинулся на свет факелов.
- Держи его! – факелы превратились в бегущих мужчин. Инстинктивно я бросился прочь от них и почти удрал, но вдруг почувствовал укол под ребро, потом еще один.
- Ага! Достал гада! – послышались ликующие возгласы. Вне себя от ужаса и несправедливости, я наугад замахал кулаками и в какой-то миг попал – послышался хруст, и держащие меня руки пропали, видимо, метнувшись к разбитому носу. А я побежал так, как не бегал никогда в жизни. Чувствуя, что меня снова нагоняют, я кинулся прямо в живую изгородь одного из домов и, погрузившись в ее колючие ветви, притих.
Факелы с недовольным бормотанием прошли мимо, вернулись и снова ушли. Теряя силы, я выпутался из ветвей и, зажимая бок, двинулся прочь – в лес.
…
Глубокой ночью я был на месте. Байшин, неимоверно разросшийся, уютно подмигивал мне слабо светящимися окнами. Я подкрался и попытался заглянуть в одно из них, но кроме свечного мерцания ничего не смог уловить за толстыми портьерами. Позади, в лесу, я слышал шорохи и приглушенные голоса. Они шли по моему следу! Куда деваться? Я понимал, что, войдя в дом, не укроюсь от них. Да еще и поставлю под удар Анику, но бежать дальше сил совершенно не осталось.
Я надавил на дверь, молясь, чтобы она не была заперта и мне не пришлось стучать. Она тут же бесшумно отворилась, и я скользнул внутрь. Можно спрятаться в погребе, а Аника скажет, что никого…
Прислушался. Голоса и хруст веточек под ногами преследователей усилился, а потом… начал отдаляться. Я не верил, как это возможно. Неужели они просто прошли мимо дома?! Или, может, они затаились
